Драматург

Я уже потерял половину своей жизни. Я полистал календарь, там были высказывания на каждый день. Я поискал, нашел сегодняшнюю дату и прочитал:

– «Настоящая вера помогает достичь справедливости».

Мой опыт не был тому подтверждением.

Я хотел вернуть календарь, но Мик отмахнулся, сказав:

– Нет… это подарок. Ты ведь теперь посещаешь мессу, я правильно понял? Так что тебе сгодится.

Мне очень захотелось врезать ему в челюсть. Голуэй теперь большой город, принявший разные культуры, разные расы, но по большому счету здесь сохранился местечковый менталитет. Я сунул календарь в карман и проговорил:

– Увидимся, Мик.

Он подождал, пока я не отошел подальше, потом крикнул:

– Помолись за нас, идет?

На другой стороне дороги я заметил молодого блондина, который вроде бы таращился на меня. Я не стал с ним связываться.

2

Когда несколько лет назад я писал «Тень Глена», я получил больше помощи, чем из любых источников, от дыры в полу старого дома в Уиклоу, где я остановился, потому что через нее я мог слышать, о чем разговаривали служанки на кухне.

Дж. М. Синг. Предисловие к пьесе «Удалой молодец, гордость Запада»

У меня нет семьи в прямом смысле этого слова. С матерью мы воевали много лет. Вели настоящую грязную кампанию с выстрелами из всех орудий, пока ее не хватил инсульт. Удивительно, но я стал к ней мягче относиться. Она медленно поправлялась, и хотя нельзя сказать, что мы стали близки, определенный сдвиг в этом направлении просматривался. Мне пора было наведаться к ней. Ее друг и исповедник, отец Малачи, продолжал все так же люто меня ненавидеть.

Хотя мне на это было насрать.

Когда у Джеффа и Кэти родился ребенок, мне показалось, что мою жизнь осветили неоновые огни. В качестве крестного отца ребенка я старался выказывать как можно больше внимания, хотя сам от себя такого никогда не ожидал.

Вернувшись в «Бейли», я повесил календарь на стену. Джанет, горничная, придет в умиление, увидев его. Давным-давно, когда я уже почти допился до ручки, она дала мне листовку о Мэтте Талботе. Вне сомнения, мое чудесное исцеление на сегодняшний день она отнесла к чудесам, творимым Мэттом. Я, очевидно, исправлялся. В маленьком холодильнике в моей комнате стояли только йогурт и чистая родниковая вода Голуэя. Я открыл бутылку и растянулся на кровати. Нажал кнопку на пульте управления и попал на начало «Оз», австралийской тюремной драмы, изобилующей драками. Плохо представляю, какой случай сыграл здесь роль. Если бы знал, вел бы себя по-другому? В настоящий момент жизнь моя шла почти по верному пути. Предпочел бы я продолжать двигаться в этом направлении и стать законопослушным гражданином или я уже рвался с поводка?

В «Оз» события развивались в бешеном темпе. Одного заключенного уже казнили, другой умирал от СПИДа, а еще одному приказали убить новичка. Сказать, что смотреть такое тяжело, значит не сказать ничего. Я переключил канал, затем лениво прикинул, не посмотреть ли мне «Шесть футов под землей», сериал о семье похоронных дел мастеров. В последнем эпизоде труп потерял ногу, что привело к катавасии с участием копа-гея. Томас Линч правильно бы сделал, если бы подал в суд. Вместо этого я решил почитать. Черного юмора мне с избытком хватало и на улицах.

Я иногда заглядывал в дневники Джин Рис. Ее ощущение неудовлетворенности всегда находило во мне отклик Я как-то раз слышал, что ее назвали человеком без прав и имущества, следующим по пути катастрофы через унылый пейзаж собственного разума. Некоторое время она жила над пивной в Мейдстоуне… это было в 1940-х годах – мрачный период. Она писала:

Я должна писать. Если я перестану писать, жизнь моя будет жалкой неудачей. Она уже такова для многих людей Но она может стать жалкой неудачей и для меня самой. Я не сумею заслужить смерть.

Это взорвало самые разные бомбы в моем рассудке. Зазвонил телефон, и я с облегчением закрыл книгу:

– Да?

– Джек, это Кэти.

– Привет, Кэти.

Пауза. Я почти слышал, как она взвешивает слова. Интуиция подсказывала, что мне придется тяжко. Наконец она сказала:

– Я хочу попросить тебя об одолжении, Джек.

– Конечно, милая, если смогу.

– Стюарт хочет, чтобы ты его навестил.

– Кто?

Раздраженный вздох.

– Торговец наркотиками… твой торговец наркотиками.

– Вот как.

Кэти заторопилась: чем скорее все выложит – тем лучше.

– Он включил тебя в список посетителей на среду. В три часа. Ты не должен опаздывать, иначе придется ждать еще неделю.

Мой мозг перемалывал цифры, но не слишком успешно, я все еще старался вывернуться:

– Но ведь он сидит в Маунтджойе. Это в Дублине.

Ее терпение лопнуло.

– Если они не перенесли тюрьму.