Читаем Драматургия буржуазного телевидения полностью

Каждому телезрителю известно, что какое бы физическое насилие ни грозило герою, оно не помешает ему вновь появиться в следующем эпизоде. Герой сталкивается с множеством злодеев либо их жертв. Последние обычно выглядят несчастными, их преследуют, они попадают в трудные ситуации, из которых не в состоянии найти выход. Спасение всегда приходит в образе главного героя. Другие действующие лица не могут, сами спасти себя, поскольку им надлежит быть спасенными героем.

Они — лишь повод для того, чтобы он сполна проявил свою силу и мужество. В результате, несмотря на многочисленные драки и перестрелки, в вестернах нет настоящего драматизма, нет столкновения чувств, характеров и стремлений. «Они, — сказал о вестернах известный американский теоретик театра и кино Д. — Г. Лоусон, — фактически лишены существа, лишены сердца, потому что человеческие страсти и стремления, показываемые в них, не подвергаются испытанию в ситуациях, при которых нравственные решения были бы возможны и необходимы» [5].

Все это не означает, однако, что жанр за время своего существования не претерпел никакой эволюции. Первоначально конфликт в вестерне основывался на борьбе человека со стихией, с окружающей природой. Позднее он переместился в русло борьбы героя с носителями беззакония. Типичной для драматургического построения вестерна становится ситуация, которую кратко можно назвать «ковбой против преступника». Последний обычно занимается кражей скота и коней, нападает на дилижансы и почтовые кареты, грабит банки и т. п. Вступая в поединок, герой вестерна каждый раз выходит победителем, знаменуя тем самым торжество справедливости.

Заметим, что для достижения своих целей он зачастую прибегает к методам, которые мало чем отличаются от действий его противника. Однако конечная цель оправдывает средства.

Как правило, справедливость в ковбойском мире — результат прямого действия, а не выработанной законности, хотя символизирующие последнюю персонажи и предстают на экране. С этой точки зрения характерно высказывание одного из героев киновестерна «Нашествие изгнанников» — шерифа, который в ответ на требования владельцев ранчо выдать им на расправу пойманного конокрада успокаивает толпу: «Проведем торжественную процедуру, а затем повесим его» [6].

Сам образ главного героя — ревнителя справедливости в вестерне постепенно несколько видоизменился. В первых телепроизведениях этого жанра герой, как правило, принимал образ скитальца, который вершит правосудие по собственной инициативе («Рой Роджерс», «Одинокий скиталец»), затем в его трактовке появляются новые оттенки.

С одной стороны, герой, вступающий в борьбу со злом по собственной инициативе, принимает уже облик не странствующего рыцаря, а благородного отца семейства, хозяина большого ранчо. Таков Бен Картрайт, отец трех взрослых сыновей («Бонанца»), таков и Джон Кэннон, владелец ранчо «Высокий кустарник» из одноименного вестерна. Подобные метаморфозы связаны с желанием создателей ковбойских серий приблизить персонажей к зрительской аудитории (а она ведь состоит из семей, ежевечерне собирающихся перед домашним экраном).

Новые персонажи, как и их предшественники, ведут неутомимую борьбу со злом на свой страх и риск. Главный герой собирает близких ему людей, всегда носящих при себе оружие, и они либо отбивают нападение бандитов и индейцев, либо сами устраивают погоню за преступником. При этом защита справедливости оказывается для них неотделимой от защиты своей собственности (скот, земля, ранчо) и своих интересов, на которые посягнули враги.

С другой стороны, в вестерне появляется герой — шериф (Мэтт Диллон в «Пороховом дымке», Вайэтт Эрп из одноименной серии). Роль шерифа обычно берет на себя какой-либо пришелец, у которого за плечами суровая школа жизни. Его мастерство стрелка ни у кого не вызывает сомнения (иначе ему просто нечего делать в качестве шерифа), излюбленным оружием был и остается кольт. Как и у странствующего ковбоя, у него нет своей собственности, которую нужно было бы защищать, но действует он уже не просто по личной инициативе, а в силу обязанности.

Этот герой символизирует торжество закона, стало быть, и справедливости (хотя ему часто приходится расправляться с преступником далеко не законным образом). Вот почему на экране шериф редко погибает. Самое большее, что допускает жанр, — это упоминание о предыдущем шерифе, который пал от руки преступника.

Эволюция образа главного героя вестерна заключается преимущественно в отходе от стандартного набора внешних примет, точнее, в смене стандартов, но схематизм и идеализация как принципы изображения остаются, пусть они и скрыты за внешней достоверностью аксессуаров. Несомненно, в обрисовке персонажей вестерна теперь нередко можно встретить реалистические черты, однако их постоянная повторяемость в каждом новом герое в конечном итоге нейтрализует те ростки художественности, которые при других обстоятельствах могли бы дать благодатные всходы, и приводит к формированию новых стереотипов вместо прежних.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Разгерметизация
Разгерметизация

В своё время в СССР можно было быть недовольным одним из двух:·  либо в принципе тем, что в стране строится коммунизм как общество, в котором нет места агрессивному паразитизму индивида на жизни и труде окружающих;·  либо тем, что в процессе осуществления этого идеала имеют место ошибки и он сопровождается разного рода злоупотреблениями как со стороны партийно-государственной власти, так и со стороны «простых граждан».В 1985 г. так называемую «перестройку» начали агрессивные паразиты, прикрывая свою политику словоблудием амбициозных дураков.То есть, «перестройку» начали те, кто был недоволен социализмом в принципе и желал закрыть перспективу коммунизма как общества, в котором не будет места агрессивному паразитизму их самих и их наследников. Когда эта подлая суть «перестройки» стала ощутима в конце 1980 х годов, то нашлись люди, не приемлющие дурную и лицемерную политику режима, олицетворяемого М.С.Горбачёвым. Они решили заняться политической самодеятельностью — на иных нравственно-этических основах выработать и провести в жизнь альтернативный политический курс, который выражал бы жизненные интересы как их самих, так и подавляющего большинства людей, живущих своим трудом на зарплату и более или менее нравственно готовых жить в обществе, в котором нет места паразитизму.В процессе этой деятельности возникла потребность провести ревизию того исторического мифа, который культивировал ЦК КПСС, опираясь на всю мощь Советского государства, а также и того якобы альтернативного официальному исторического мифа, который культивировали диссиденты того времени при поддержке из-за рубежа радиостанций «Голос Америки», «Свобода» и других государственных структур и самодеятельных общественных организаций, прямо или опосредованно подконтрольных ЦРУ и другим спецслужбам капиталистических государств.Ревизия исторических мифов была доведена этими людьми до кануна государственного переворота в России 7 ноября 1917 г., получившего название «Великая Октябрьская социалистическая революция».Материалы этой ревизии культовых исторических мифов были названы «Разгерметизация». Рукописи «Разгерметизации» были размножены на пишущей машинке и в ксерокопиях распространялись среди тех, кто проявил к ним интерес. Кроме того, они были адресно доведены до сведения аппарата ЦК КПСС и руководства КГБ СССР, тогдашних лидеров антигорбачевской оппозиции.

Внутренний Предиктор СССР

Публицистика / Критика / История / Политика
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимосич Соколов

Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное