Драмы. Басни в прозе

Сара. Ты ошибаешься, Уайтуэлл. Возможно, что жгучая тоска по мне толкает его на все говорить «да». Но едва она утихнет, он сам станет стыдиться своей слабости. Досада и негодование завладеют им, и он никогда не сможет видеть меня, молча не обвиняя за то, что я осмелилась пойти ему наперекор. Зная, какое насилие он из-за меня над собой учиняет, я все равно не могу избавить его от самого тяжкого. Если бы в миг, когда он готов все мне позволить, я могла бы всем для него пожертвовать — это было бы другое дело. Я хотела с радостью взять письмо из твоих рук, преклониться перед силой отцовской любви и, не злоупотребляя ею, броситься к его ногам как послушная и кающаяся дочь. Но разве это возможно? Я должна буду сделать то, что он позволяет мне, не помышляя о том, чего стоило ему это позволенье. И если даже я буду счастлива, мне вдруг придет на ум, что отец только по видимости разделяет мое счастье, сердце же его обливается кровью, короче говоря, что он сделал меня счастливой, поставив крест на собственном счастье. И ты думаешь, Уайтуэлл, что я могу этого желать?

Уайтуэлл. По правде говоря, я и сам не знаю, что вам ответить.

Сара. Тут нечего отвечать. Отнеси письмо назад. Если отцу суждено быть несчастным из-за меня — то и я хочу остаться несчастной. Без него быть одинокой и несчастной — вот чего я денно и нощно прошу у господа, но быть счастливой без него — об этом я и не помышляю.

Уайтуэлл.(про себя). Честное слово, мне придется обмануть бедную девочку, чтобы она все-таки прочитала письмо.

Сара.

Что ты там бормочешь?

Уайтуэлл. Я сам себе говорю, мисс, что глупо это я все придумал, очень уж мне хотелось заставить вас поскорей прочитать письмо.

Сара. Не понимаю.

Уайтуэлл. Я человек недальновидный. Что и говорить, вы глубже во все вникаете, нежели наш брат. Не хотелось мне вас пугать, письмо-то, пожалуй, уж слишком суровое. Я сказал, что в нем только любовь и прощение, а надо было сказать, что это я ничего другого в нем увидеть не захотел.

Сара. Это правда? В таком случае давай его сюда. Раз уж я имела несчастье заслужить гнев отца, я должна, по крайней мере, уважать этот гнев и покорно принять любое его проявление. Не дать ему излиться — значило бы усугубить обиду и небрежение. Я склонюсь перед силой его гнева. Ты видишь, я дрожу — но мне и положено дрожать, что ж, это лучше, чем плакать. (Вскрывает письмо.) Вот я и вскрыла письмо! Холод пробирает меня… Но что я вижу? (Читает.) «Единственная моя, возлюбленная дочь!» Ах ты, старый обманщик, разве так обращается к дочери разгневанный отец? Возьми письмо, дальше я читать не стану…

Уайтуэлл.

Ах, мисс, простите старого слугу. Я, кажется, первый раз в жизни намеренно солгал. А кто только раз солгал, да еще из добрых побуждений, того грех назвать старым обманщиком. Мне очень больно, мисс, я знаю, добрые побуждения не всегда служат оправданием, но что ж мне было делать? Такому доброму отцу вернуть его письмо непрочитанным? Этого я не могу. Лучше уж мне уйти туда, куда донесут меня мои старые ноги, и никогда больше ему на глаза не показываться.

Сара. Как, и ты хочешь его покинуть?

Уайтуэлл. Разве я не должен буду это сделать, если вы не прочитаете письмо? Прочитайте его, пожалуйста. Пусть мой первый преднамеренный обман, за который я так казню себя, хотя бы пользу принесет. Вы тогда скорее его забудете, а я скорее прощу его себе. Я простой, немудрящий человек и никак не возьму в толк, почему вы не можете или не хотите прочитать письмо. Правы вы или нет — я не знаю, только все это не по божеским законам делается. Я, мисс, думаю так: отец, думаю, всегда отец, дочь может оступиться, но не станет из-за этого плохой дочерью. Ежели отец простил ей грех, то нечего ей больше об этом грехе думать. Кому же охота вспоминать то, чего лучше бы вовсе не было? Сдается мне, мисс, вы день и ночь размышляете о своем грехе, он все растет в вашем воображении, вы мучаетесь и думаете, что этого довольно. А по-моему, вам следует думать о том, как его загладить. А где уж тут загладить, ежели вы упускаете случай, который вам подвернулся? Неужто вы не в силах сделать второй шаг, если первый уже сделан любящим отцом?

Сара. Твои простодушные слова вонзают мечи в мое сердце! Именно то, что он сделал первый шаг, нестерпимо для меня. Чего ты хочешь? Разве он этим ограничится? Он пойдет дальше, а я и шагу не могу ступить ему навстречу. Я так далеко ушла от него, что и он должен пройти бог весть какое расстояние, чтобы снизойти до меня. Ежели он меня простит, ему придется простить все мое преступление и еще вынести, что последствия этого преступления всегда будут у него перед глазами. Можно ли такого требовать от отца?