Драмы больше нет

– Хочу летом уехать в Европу на стажировку. Для этого нужны деньги. А у отца просить не хочу.

Кажется, это объяснение маму устроило и успокоило. Правда, она попросила всё-таки вырваться к ним в ближайшее время.

– Хоть посмотрю на тебя, – сказала она.

Я пообещала.

На годовщине Илья появился не один. В компании симпатичной, молоденькой блондинки. На вид ей было не больше восемнадцати лет. До этого дня мы не встречались с ним несколько недель, и переменами в личной жизни Илья со мной не делился. Он теперь вообще со мной ничем не делился, и не звал погулять, как раньше. Наше привычное общение свелось к коротким перепискам пару раз в неделю. Мне было жаль потерянной дружбы, но я старалась ему не докучать. Раз уж так получилось, винить, кроме себя, некого. Увидев его в зале, я улыбнулась, махнула рукой и отвела глаза, не собираясь смущать своим вниманием ни его, ни себя, ни его девушку.

Зоя, сидящая рядом со мной, неожиданно похлопала меня по руке. Я на бабушку посмотрела, а она наклонилась ко мне и шепнула:

– Не переживай. Наверное, это всё-таки было бы странно. Две сестры, два брата…

Я сделала удивленные глаза.

– Зоя, между мной и Ильей ничего не было. Мы просто дружили. – Сказала я это громче, чем собиралась. Отец с мачехой на меня посмотрели, потом между собой переглянулись. А я неловко поёрзала на стуле. Ну, почему со мной всегда случаются подобные нелепицы?

Сестра с мужем сидели во главе стола. Альбина светилась от счастья, без конца щебетала, то обращаясь к родителям, то к друзьям. Рассказывала о съемках, то о новом спектакле, то о недавней поездке в Альпы. Роман же не выпускал из рук телефон. И, надо сказать, счастливым совсем не выглядел. Он был сосредоточен и хмур, казался всецело занятым своими мыслями. Я украдкой наблюдала за ним. Мы не виделись месяца три, даже случайно в доме отца не пересекались. И теперь я за ним наблюдала, пытаясь понять, что творится у меня в душе. Что я чувствую?

Очень хотелось не чувствовать ничего. Подумать: «О, это муж моей сестры», – и отвернуться равнодушно. А я пила вино маленькими глотками и с тоской раздумывала о том, что со мной и моей жизнью не так. И появился ли уже явный повод обратиться к психотерапевту с целой цепочкой навязчивых идей.

– Что с Романом? – услышала я вопрос мачехи. Федотов вышел из-за стола, снова с телефоном у уха, а Елена тут же наклонилась к дочери и обратилась к той с тревожным вопросом. – Вы поругались?

Я заметила, что мои родственники переживали каждый раз, когда Альбина с Романом ссорились. А ссорились они довольно часто, в семейный круг новости об их ссорах проникали довольно часто, потому что Альбина тут же спешила найти поддержку у матери и бабушки. Не у меня. Для меня рисовалась красивая картинка идеальной семейной жизни. Не знаю, почему так. Секретничать об отношениях с мужем Аля со мной почему-то не хотела. И это наводило меня на невеселые мысли.

Альбина, в ответ на вопрос матери, легко и беззаботно отмахнулась.

– Не бери в голову. Он весь в работе, в бизнесе. Думает только об этом.

Говорила сестра легким тоном, светилась улыбкой, но в глазах всё же промелькнуло недовольство. Думаю, Елена оказалась недалека от правды, и молодые перед празднеством успели поругаться.

Я подумала об этом, и тут же мысленно сказала себе: «Это не твоё дело». Именно с этой мыслью я и провела весь вечер, наблюдая за гостями со стороны. Вышла прогуляться в одиночестве, с удивлением отметив, что того самого розового куста, за которым ровно год назад между мной и Романом Федотовым произошло нечто странное, больше нет. Только красивый круглый бордюр остался на месте, а сама клумба засажена совсем другими цветами. Я постояла перед ними, затем отправилась прочь.

– Ты злишься на меня? – спросил Илья, подойдя ко мне следующим утром. Весь вечер он провел рядом с блондинкой-красавицей, и до меня ему дела не было. Наверное, именно так и правильно. А утром присел ко мне за стол во время завтрака, был один.

Я на него посмотрела, улыбнулась со всей искренностью. И сказала:

– Не выдумывай.

Илья выглядел красавчиком. Честно. За прошедший год он повзрослел, возмужал, стал увереннее в себе. Больше не выглядел младшим сыном, которого родители с трепетом отпускали во взрослую жизнь, но руку от его руки отнять боялись.

Илья смотрел на меня и улыбался. Вот только улыбался и смотрел так, что никакой легкости от его внимания я не чувствовала. А он с намеком проговорил:

– Ты даже не злишься.

Секунду я раздумывала, в каком ключе мне продолжить этот разговор, после чего решила быть слабовольной и притвориться непонимающей. Из-за стола поднялась, наклонилась к нему и поцеловала в лоб. Взъерошила ему волосы.

– Ты молодец. Она хорошая.