Драмы

Гордиенко. Ты кому же грозишь, увалень? Тому, что заместо тебя, байбака, в рекруты идет, — вот кому ты грозишь! Эй, люди добрые! Приказую вам, как солдат войска, накажьте байбака! Кушайте пироги, пока не стошнит, — байбак заплатит! (Заметил другого лоточника). А ты чем торгуешь? Гребешки? Полушалки? Сережки? Сгодится! Эй, люди добрые, кому гребешки, кому полушалки, кому сережки? Налетай!

Лепехин-сын. Чтоб на тебя ведьмы в метель налетели и на Лысу гору прихватили! (Швыряет лоточнику несколько монет). Лучше бы мне самому в рекруты…

Пирожков. Понятно, лучше. Рекруту почет и слава. Да ты бы во флоте первейшим матросом был. Встанешь на носу — в Стамбуле сам султан увидит!

Лепехин-сын (почтительно оглядывает Пирожкова). Ну-у?

Гордиенко (увидел нового лоточника). А ты чем промышляешь? Гвоздями? И то подходит! Эй, люди добрые, кому гвозди?

И топорища у него есть! Смотри-ка, как славно! Хватай топорища, кому надо, — всё в хозяйство! Плати, байбак, не жились! Тароватому бог дает, а у скупого черт таскает!

Лепехин-сын. Горе мое… (Вытаскивает кошель).

Пирожков (презрительно). Эх, ты… А я, будь на твоем месте, такой бы фитиль ему сунул…

Лепехин-сын. Это как же фитиль?

Пирожков. А вот так. (Выразительный жест). Плати за всё, сказал бы, — и айда в морские служители! Во флот! Ищи-свищи!

Лепехин-сын. Да, тятька меня розгами тогда посвищет. Он меня для лавки бережет. Наследник. В лавке мне надобно сидеть.

Пирожков. Куда тебе такому в лавке! Головой о притолоку стукаться будешь! А в море крыша высокая — небо да тучки. Ну! Пишись в рекруты! И — со мной, на корабль.

Лепехин-сын. Тебе-то легко, матрос… Пишись! А у меня тятька! Как разложит да ка-ак…

Пирожков

. Пока тятька спохватится, ты уже — по морямокеянам… На корабль! А тятьку в лавке оставим! И медлить нечего! (Хочет идти).

Лепехин-сын решительно двинулся за ним.

Гордиенко. Куда?

Лепехин-сын. В моря-океяны!

Гордиенко. Я тебе вот покажу в моря-океяны! А платить кто будет?

Лепехин-сын. Пущай медведь за тебя платит!

Хохот. Лепехин-сын, показывая дули онемевшему от неожиданности Гордиенко, подходит к Пирожкову.

Гордиенко (очнувшись, побежал следом). Куда ж ты? Куда ж? Благодетели, постойте! Да что это? Господин морской служитель! Имейте снисхожденье! Куда ж его?

Пирожков. Разве не слышал — во флот!

Гордиенко. А мне что же теперь? Под нож? Ведь я евонный наемыш. Наняли меня за него. Гордиенко фамилия моя. Сирота — круглый как шарик. Куда ж я денусь?

Пирожков (оглядел критически Гордиенко с ног до головы). Низкорослый больно. Впрочем, сойдет. Пойдем, так и быть. Похлопочу за тебя, авось возьмут…

Гордиенко. Куда возьмут?

Пирожков. В моря-океяны. На. (Вынул кошель). Плати. За гвозди, за топорища. Из жалованья отдашь. Из жалованья служителя флота российского! Иди!

Уходит вместе с Лепехиным-сыном и Гордиенко. Толпа расходится. Звонят радостно колокола. Стучат молотки. Слышны слова команды. К «Святому Павлу» спешит Тихон. Навстречу ему Орфано.

Орфано. Рваное ухо!

Тихон вздрогнул, остановился.

(Подошел ближе, оглядел Тихона, пощупал робу). Красив. Стало, корабельным мастером заделался. Думаешь следы замыть?

Тихон

. Что надо?

Орфано. Не спеши, не спеши, Рваное ухо. Поспешишь — людей насмешишь. Не послушал меня, не увел людей — пожалел я тебя. А боле не пожалею. Жди, пока пригодишься. Понял? (Сжал кулак). Вот ты где у меня, мастер корабельный… (Раздельно). Емельки Пугачева атаман, дружок закадычный, советник непременный…

Тихон. Молчи!

Орфано. А мне чего опасаться? Это тебе на свою тень оглядываться. Наипервейший висельник. (Ласково улыбаясь). Ну, путь тебе, дорога… (Уходит).

Тихон с ненавистью, тоской и страхом поглядел ему вслед, пошел к кораблю. Входят Ушаков и Метакса.

Метакса. Я откомандирован в ваше распоряжение, господин капитан первого ранга.

Ушаков. А что за фамилия редкая? Метакса! Откуда родом?

Метакса. С Ионических островов, господин капитан. Земляк Одиссея. Он — с Итаки, я — из Кефалонии. Я грек, обучался в корпусе чужеземных единоверцев в Санкт-Петербурге.