Дредноуты

Слышался сухой треск: острые куски металла с налету рвали ткани и мясо; этот звук был похож на свист неистового ножа или бешеного удара палки по одежде. Над нами пролетал сноп пронзительных свистов, и раздавалось более низкое, все более глухое пение рикошетов. И под этим небывалым вихрем криков и воплей мы опускали головы.

– Очистить траншею! Марш!

Мы покидаем этот клочок поля битвы, где ружейные залпы сызнова расстреливают, ранят и убивают мертвецов. Мы идем вправо и назад. Ход сообщения ведет в гору. В верхней части оврага мы проходим мимо телефонного поста, мимо нескольких артиллерийских офицеров и солдат.

Кое-кто из нас решается высунуть голову поверх насыпи и может на мгновение охватить взглядом все поле битвы, вокруг которого наша рота кружится с утра.

Вдали, над выцветшими зловещими полями, разрушенными, как древние кладбища, смутно виднеется нечто вроде клочка разорванной бумаги – это скелет церкви, и во всю ширь пространства тесные ряды вертикальных подчеркнутых линий, похожих на палочки в детской тетради: это дороги, обсаженные деревьями. Равнина исчерчена в клетку, вдоль и поперек, извилинами, а эти извилины усеяны точками – людьми.

Мы различаем обрывки линий, образуемых живыми точками, которые выходят из вырытых борозд и движутся по равнине под грозным разъяренным небом.

Трудно поверить, что каждое из этих пятнышек – живая плоть, живое существо, вздрагивающее и хрупкое, совершенно беззащитное в этом мире, полное глубоких мыслей, воспоминаний и образов; мы ослеплены этой пыльцой, этим множеством людей, крохотных, как звезды в небе.

* * *

Западный фронт корчило в кровавом безумии атак и контратак. Фалькенгайн и Петэн перепахивали позиции противника снарядами, а потом цепи немецких и французских солдат шли вперёд. Но живая плоть оказалась бессильной перед «швейными машинками смерти» – пулемётами, – и тысячи людей превращались в гниющие трупы, ни на шаг не приближая ни одну из сторон к победе.

Между тем на Восточном фронте бои шли с переменным успехом. Русские корпуса и австрийские дивизии схлестнулись в Карпатах, а 9-я и 10-я армии Гинденбурга потеснили русские войска в западной Польше, выйдя на дальние подступы к Варшаве. Но положение Австрии в Галиции было шатким – существовала угроза прорыва русских на венгерскую равнину и в Чехию. Австрийцам так и не удалось деблокировать осаждённый Перемышль, и Германия решила помочь союзнику – наступление на Западном фронте всё равно выглядело бесперспективным. Летом 1915 года после свирепой артиллерийской подготовки 11-я армия Макензена и 4-я австро-венгерская армия эрцгерцога Иосифа Фердинанда проломили русский фронт у Горлице – русская армия, понеся огромные потери (в первую очередь из-за катастрофической нехватки боеприпасов и тяжелой артиллерии), откатилась из Галиции. Из-за поражения в Галиции и давления австрийцев, которым выжидательная позиция Италии развязала руки, русские оставили карпатские перевалы.

Поражение русских войск не привело к развалу Восточного фронта, но решило судьбу Сербии: 11-я германская армия была переброшена в Боснию, и Сербия была раздавлена совместными усилиями трёх стран – Болгария присоединилась к Центральным державам, «подружившись» со своим исконным врагом Турцией и превратив в скверный анекдот постулат о нерушимой славянской дружбе.