Дрейфующая станция «Зет». Караван в Ваккарес

Вместо этого люк сдвинулся и стал закрываться. Фиксаторы неожиданно освободились, и все 150 фунтов стали со всего размаха опускаться мне на голову. Случилось это все так быстро, что я ничего не успел сообразить.

Все ещё держась за перекладину, я опрокинулся на спину и сильно ударился головой о порожек. Вероятно, сработал инстинкт: я опустил голову вниз и сунул в щель левую руку. С головой обошлось более или менее удачно: если бы её зажало между люком и порожком, мне просто раздавило бы череп, но я нырнул так стремительно, что удар пришелся вскользь, обеспечив мне всего лишь головную боль на ближайшие несколько часов. А вот с рукой получилось намного хуже. Я, правда, чуть не успел вытащить и её но чуть–чуть, увы, не считается. Если бы моя левая кисть была привязана к наковальне и какой–нибудь мерзавец изо всех сил хватил по ней кувалдой, эффект был бы примерно такой же. Какие–то мгновения я висел, точно в мышеловке, болтаясь на левой руке, потом под тяжестью тела кисть вырвалась из щели, и я рухнул на нижнюю палубу. Мне показалось, что тот же мерзавец ещё раз хватил меня кувалдой, теперь уже по голове, и я потерял сознание.

– Ну, что ж, старина, не стану нести ученую околесицу, – сказал Джолли. – Мы с вами оба костоправы, так что чего уж там темнить… Вместо запястья у вас настоящая каша, я выковырял оттуда массу винтиков и шестеренок от ваших часов. Средний палец и мизинец сломаны, причем средний в двух местах. Но больше всего досталось безымянному и мизинцу: порваны сухожилия.

– Что это значит? – спросил Свенсон.

– Это значит, что всю оставшуюся жизнь ему придется обходиться только тремя пальцами, включая большой, – напрямик отрезал Джолли.

Свенсон негромко выругался и повернулся к Генри.

– Ответьте мне, ради Бога, как вы могли действовать так небрежно? Опытный подводник – как же так? Ведь вы прекрасно знали, что обязаны делать визуальную проверку каждый раз, когда поднимаете люк. Почему же вы этого не сделали?

– Мне не нужно было этого делать, сэр, – Генри выглядел ещё более тощим и изнуренным, чем обычно.

– Я слышал щелчок, кроме этого, я потянул люк вниз. Он был зафиксирован, это точно. Клянусь, это было так, сэр.

– Не может быть, чтобы он был зафиксирован. Посмотрите на руку доктора Карпентера. Он только слегка потянул и от этого небольшого усилия… О Господи, когда же мы научимся соблюдать наставления!

Генри молча уставился на палубу. Джолли, который по вполне понятным причинам выглядел таким же измученным, как и я, собрал свои инструменты, посоветовал мне пару деньков передохнуть, всучил пригоршню разнообразных пилюль, устало попрощался и полез по трапу наверх из приборного отсека, где и возился с моей рукой. Свенсон сказал Генри:

– Можете идти, Бейкер. – Наверное, это был первый случай, когда к стюарду кто–то обратился по фамилии, – явный признак того, что Свенсон считал преступление Генри чудовищным. – Утром я решу, что с вами делать.

– Не знаю, стоит ли решать уже завтра утром, – сказал я после того, как Генри нас покинул. – Может, послезавтра утром. Или даже ещё попозже. Тогда вы сможете извиниться перед ним. Вы и я – мы оба. Люк был прочно зафиксирован. Я сам проверил это визуально, коммандер Свенсон.

В глазах у Свенсона мелькнула холодная ярость. Помолчав, он тихо спросил:

– Вы предполагаете именно то, о чем догадываюсь я?

– Кто–то пошел на риск, – сказал я. – Да, вообще–то, и не очень большой риск: почти все уже спали, даже в центральном посту, когда все это случилось, никого не было. Кто–то в кают–компании сегодня за ужином слышал, что вы дали мне разрешение спуститься вниз, в медицинский склад. Вскоре после этого почти все отправились по своим каютам. Но один человек не сделал этого, он караулил, пока я не вернулся со станции «Зебра». Потом последовал за нами вниз. Ему повезло: вахтенный лейтенант Симс как раз вышел на мостик, чтобы уточнить по звездам положение корабля, и центральный пост был пуст.

Потом он освободил фиксаторы, но оставил люк в верхнем положении. Конечно, тут он понадеялся на удачу, ведь необязательно первым стал бы подниматься именно я, но он рассчитывал на элементарную вежливость стюарда, который должен был пропустить меня вперед. Как бы там ни было, он выиграл, хотя и не до конца. Думаю, что тут его постигло разочарование: он надеялся, что мне достанется куда сильнее.

– Я немедленно организую расследование, – сказал Свенсон. – Кто–нибудь должен был видеть, кто это сделал. Кто–то должен был слышать, как он встал с койки…

– Не тратьте зря время, коммандер. Наш противник – человек умный и предусмотрительный, он не упустит из вида ни единой мелочи. Да и потом, о расследовании станет известно всем и вы просто спугнете преступника, он так затаится, что мне вовек его не засечь.

– Тогда я просто замкну всю эту компанию под замок до нашего прибытия в Шотландию, – угрюмо заметил Свенсон. – Только таким путем мы избавимся от дальнейших неприятностей.