Дремлет земля

- Будь осторожен. Если тебя поймают, за мной будут следить вдвое строже. - Он бросил взгляд на большие часы в углу унылой казармы. Пойдем, капрал Симеон. Перекусим напоследок в столовой. Может быть, капелька той ужасной мочи, которую там называют светлым пивом, прибавит тебе страсти к миледи.

Саймон шагал по притихшему замку, крепко сжимая в кулаке перстень леди Иокасты. Время от времени он слышал разносившийся по замку мерный топот патруля по каменным коридорам. В этот вечер банкета не было, но в замок привезли много юных девушек из Стендона, Брейкенема и даже более далеких поселений. Их привозили в крытых повозках. Судя по их реакции, когда они понимали, что очутились во внутреннем дворе замка "Фалькон", далеко не все ехали по своей воле.

Саймон бесшумно шел мимо запертых дверей к апартаментам семьи владельцев замка. И когда он подошел к пересечению коридоров, кто-то нанес ему аккуратный удар по затылку чем-то мягким и гибким.

Вне всяких сомнений, впервые в жизни он потерял сознание от одного удара. Первым делом, как он начал приходить в себя, он подумал, что большинство писателей абсолютно неправы. Не было никаких звезд, вспышек света, звона колоколов. Будто кто-то просто повернул выключатель в мозгу никакой промежуточной стадии. Какой-то отрезок времени просто выпадает из жизни. Потом лишь легкое недомогание и боль в глазницах говорит о том, что ты прошел через это. Еще одно заблуждение состоит в том, что человек может настолько контролировать свое тело, что способен скрыть тот факт, что он пришел в сознание. Если тебя действительно отправили в нокаут, ты придешь в сознание только тогда, когда это тебе позволит мозг. Не раньше.

Саймон с трудом открыл болевшие глаза и увидел перед собой свет факелов. Его крепко держали под руки. Два человека стояли чуть позади него, по одному на руку. Перед ним, в круге света - человек шесть, восемь - и ближе всех бородатое мужское лицо. Де Пуактьер.

- Ну, ну, ну. Успехи по службе вам не грозят, капрал Грейв. Вне казармы... Мне чертовски знакомо твое лицо. Что-то из давнего прошлого... Вспомню. Ты оказался вне пределов казармы. Почему?

Саймон слегка потряс головой, чтобы прояснить мысли. Осторожней!

- Я направлялся в покои леди Иокасты. Чтобы охранять ее ночью. Как и вчера. Мне кажется, вы знали об этом, милорд?

Де Пуактьер ухмыльнулся в бороду.

- Да, я припоминаю, о чем-то подобном она просила. Но если ты направлялся к леди, у тебя должен быть ее перстень. Все ее "охранники"... получают такой перстень.

Вот оно что! Его схватили не как шпиона. Это всего лишь уловка де Пуактьера. Он насаждает дисциплину своими методами. Когда Саймона ударили, он, конечно же, уронил кольцо. Сейчас оно лежит преспокойно в кошельке у Сенешаля. Что ж, придется трудно. Но и это пройдет.

- У меня он был, милорд, - сказал Саймон, очень осторожно выбирая слова. - Но, вероятно, я случайно обронил его. Если ваше лордство мне позволит продолжить путь, то леди Иокаста подтвердит мои слова.

Де Пуактьер просунулся лицом к Саймону. Борода его царапала лицо Саймона, слюна брызгала изо рта.

- Нет! Наглый трус! У тебя нет перстня. А посему ты - лжец. Я, это говорю, что ты лжешь. Я говорю, что ты тайком выбрался из казармы для гнусного совокупления с какой-то грязной посудомойкой. Я говорю, что ты сядешь на цепь в карцере, на четыре дня, на хлеб и воду. Я говорю, что твой друг-проныра будет сам сторожить тебя. Так что вы оба пропадете с моих глаз на некоторое время. Что ты скажешь на это?

Что было ему сказать? Разве то, что леди ждет его. Если он хоть что-то понимает в женщинах, то она воспримет очень болезненно то, что он не пришел к ней. Саймон никак не мог подобрать ответа. Сенешаль шагнул назад и нежно улыбнулся ему.

- Мой милый Симеон, клянусь, ты не очень хорошо выглядишь. До казарм далеко, и мне не хочется, чтобы ты устал еще больше, бил себе ноги по твердому булыжнику.

И он кивнул кому-то позади Саймона. Тот успел только вскинуть глаза хотя ни к чему хорошему это не привело, просто реакция на неожиданное - и тут снова все выключилось. На этот раз он уплыл надолго.

Саймон пришел в себя от резкой боли в шее. Он сразу же обнаружил, что боль ему причиняет грубый металлический ошейник с острыми краями, скованными сзади. Ошейник висел на цепи, которая, в свою очередь, была приделана к стене. Стене тюремной камеры.

Лежал он на охапке соломы. Светало. В отличие от подземных тюремных клеток донжона, этот карцер находился в помещении казарм, и забранное железными прутьями окно выходило во внутренний дворик. От двери свистнули. С большим трудом Саймон сфокусировал взгляд на глазке в центре двери. Там была видна половина лица Богарта, выглядевшая обеспокоенной и несчастной.

Видно, де Пуактьер сдержал слово. Саймона посадили на хлеб и воду на четыре дня за пренебрежение обязанностями. Его сторожил - шесть часов на посту и два часа отдыха - капрал Зебадия Феттер.