Дремлет земля

Положив ладони на бедра, Мэтью выпрямился, со стоном развел плечи и откинул голову назад. Тут-то Саймон и ударил его. Удар был жестоким, предназначался для того, чтобы причинить человеку страшную боль, полностью вывести его из строя, но не убивать. Он был нанесен жестким ребром правой ладони в мягкое подбрюшье, не защищенное броней в безопасных условиях замка.

Здоровяк задохнулся, схватился руками за пах и сложился вдвое. Он изверг из себя все, что съел на ужин, забрызгав весь пол, и упал на колени, постанывая и бормоча что-то себе под нос.

Саймон подошел к нему, осторожно обогнув рвоту, схватил его за волосы и откинул назад голову сержанта. Перед ним оказалось старческое лицо, искаженное яростью и болью. Мэтью не видел перед собой ничего, кроме расплывчатого лица, смотревшего на него сверху вниз. Старик выдавил из себя «За что?», и Саймон почувствовал, что вся его многолетняя ненависть к этому человеку улетучилась. Но он зашел слишком далеко, а ставки были слишком высоки, чтобы позволить жалости овладеть собой.

Богарт открыл краны во всю мочь. Перегретая вода свистела и бурлила в трубах, и даже предбанник начал наполняться паром.

— Богги! Выключи.

— Но ты же сказал…

— Выключи, черт побери!

— Я думал, ты хотел сварить его… представить дело так, будто произошел несчастный случай и он ошпарился насмерть, когда упал.

— Хотел, но теперь не хочу. Возьми швабру и подотри здесь.

Постепенно проблески сознания стали вновь появляться в глазах старого Мэтью, и он пригляделся к Саймону, пытаясь отыскать ключ к происходящему.

Молодой человек присел над ним на корточки и взял его голову в руки.

— Повешение. Много лет назад. И мальчишка, который не плакал. Помнишь, старик?

Рот приоткрылся, раздался шепот.

— Саймон. Саймон Рэк. Ты вернулся, чтобы убить меня. Чертовски издалека, и только для того, чтобы убить меня. — На лице его отразилась гордость.

— Да, Мэтью. Только, чтобы убить тебя. Ты учил меня слишком хорошо. Слишком хорошо, Мэтью. Ты говорил, не оставляй врага в живых. Потому что настанет день, когда этот враг припомнит тебе прошлое и обрежет будущее. Помнишь?

Седая голова качнулась.

— Я дам тебе время, чтобы прийти к согласию с Создателем, такой старой собаке, как ты, это ох как не помешает. Боюсь только, для этого тебе потребуется больше дней, чем у меня есть минут. Так что придется сейчас.

— Быстро? — голос был таким слабым, что Саймону пришлось наклонился. И когда он приложил ухо к губам Мэтью, сержант предпринял последнюю попытку. Руки его потянулись к глазам Саймона, вцепились ему в лицо. Но на его руках все еще были толстые боевые рукавицы, и он не смог вцепиться как следует. Саймон достаточно легко отбил нападение и крепко ухватил его обеими руками за подбородок.

— Да, хитрый старый ублюдок, быстро.

Улыбка тронула губы Мэтью, хотя он и понимал, что время его вышло, но по нему этого не было видно. Тогда Саймон изо всех сил стукнул его затылком о каменный пол. Пышная грива волос не защитила от такого зверского удара, и череп треснул с тем звуком, с каким спелое яблоко падает на камень. Тело того, кого Саймон так долго ненавидел, обмякло, и перед ним лежал уже труп.

Богарт посмотрел на него.

— Старый чертяка был настоящим игроком. А? Но почему ты не заставил его заплатить сполна за все преступления?

— Он всего лишь выполнял приказы своего командира, де Пуактьера. И, Богги посмотри на него — ведь он уже старик. Он теперь гораздо старше, чем был мой отец тогда. Должно быть, верно говорят, ненависть — такое блюдо, которое лучше всего есть холодным. Боюсь, за годы ожидания мое блюдо остыло слишком сильно. Мальчишкой, когда я укладывался спать на соломенную подстилку вон в той Башне Источника, я представлял себе, как убью каждого из того отряда. Теперь они все мертвы, или жизнь их разбросала по свету. Саймон погиб два дня назад. Сейчас Мэтью. Остались только двое главарей. Я постарался, чтобы старик ушел легко. Теперь давай приберем здесь и позовем на помощь. Старика подвело сердце. Он схватился за грудь и упал. Мы ничем не могли ему помочь.

Беседа с де Пуактьером вовсе не из разряда приятных. Он подозревал и до гибели Мэтью, и теперь относился к ним с двойным подозрением. К счастью для них, Мескарл решил сам присутствовать при расследовании и склонялся к тому, чтобы поверить им. Главным противником барона была скука, и любое новое лицо или новая забава входили ему в фавор. На некоторое время.

Так что они покинули покои Пуактьера с виду ничем не запятнанными. В замке хорошо знали, что здоровье Мескарл оставляло желать лучшего. Боли, которые искалечили его плечи, видимо, перешли на грудь.

Единственный неприятный момент пришелся на самый конец. Де Пуактьер расхаживал по пышному ковру, решая, что делать. Наконец он сурово и холодно предупредил их, что произойдет, если когда-нибудь, в чем-нибудь они выбьются из строя. Или если они будут замешаны еще в одной таинственной гибели. Им было велено тут же приступить к несению службы. Лорд остановился прямо перед Саймоном и заглянул ему в глаза.