Дремлющая Бездна

Эдеард не одну ночь провел в мягком кресле шейпера, сосредоточенно вглядываясь в яйцо. Формирование, как не раз говорил Акиим, подобно процессу лепки из неосязаемой глины невидимыми руками. Искусство шейпера требовало сочетания про–взгляда и телекинеза. Мысленный взгляд должен был проникнуть под оболочку, и шейпером мог стать только тот, кто видел содержимое с абсолютной ясностью. Хоть Эдеарду и не свойственно было хвастаться, он знал, что у него самое острое мысленное зрение во всей деревне. Внутри яйца он видел маленький образец аморфа, словно состоявшего из сгустка серой тени. Посредством телекинеза он придавал этом сгустку желаемую форму, но медленно, удручающе медленно. Его возможности строго регламентировались. Ген–форме нельзя было создать семь рук или две головы. Главным же в процессе считалась активация зародыша, память об этом хранилась в наследственной физиологии аморфа. Мастер мог варьировать размеры, но только в рамках выбранного вида. Внутри каждого стандартного вида имелись свои отличия, в результате чего появлялись мартышки или шимпанзе, множество разновидностей лошадей: больших, малых, сильных или быстрых. Весь этот длинный список Эдеарду следовало помнить наизусть. Формирование было невероятно трудным занятием, требующим полной концентрации сил. Шейперу не только полагалось иметь дар проникающего видения и телекинеза; он должен бы чувствовать то, что делает, инстинктивно знать, правильно ли он поступает, и угадывать потенциал эмбриона ген–формы. В малых формах могло не хватить места для репродуктивных органов, значит, его следовало освободить за счет других элементов. Но каких? Ничего удивительного, что даже Грандмастеру время от времени доводилось портить яйца.

Эдеард миновал конюшню аморфов, бросив лишь быстрый про–взгляд в здание, чтобы убедиться, что ген–мартышки успешно справляются с очисткой стойл и раздачей корма. Он заметил у некоторых особей проявление небрежности и недисциплинированности и коротким телепатическим посылом обновил пакеты команд. Более глубокий осмотр выявил состояние созревающих внутри аморфов яиц. Из одиннадцати сформированных в трех яйцах проявились признаки возникших проблем. Он вздохнул; два яйца были сформированы им лично.

За конюшней аморфов стояли лошади. В стойлах временно располагались девять жеребят; семь из них должны были вырасти в крепких массивных коней, а потом отправиться на соседние фермы, где им предстоялотянуть плуги и телеги. Большую часть вознаграждений гильдия эгг–шейперов в Эшвилле получала именно за ген–формы, пригодные для использования в сельском хозяйстве. Спрос на домашних мартышек и шимпанзе был невысоким, и Эдеард знал, что это происходит только по той причине, что люди не желают потратить чуть–чуть времени и узнать, как их правильно инструктировать. Никто не собирался приходить сюда и выслушивать поучения от четырнадцатилетнего мальчишки. Это его ужасно огорчало; Эдеард был уверен: если бы к нему прислушались, экономика деревни могла бы восстановиться.

«Терпение, — всегда советовал Акиим, как только Эдеард начинал возмущаться по поводу недальновидности соседей. — Часто надо сделать что–то неправильно, чтобы потом выйти на верный путь. Придет время, и к твоим словам будут прислушиваться».

Эдеард не представлял, когда это произойдет. Даже если сегодня он добьется успеха, вряд ли люди бросятся к нему с поздравлениями и станут спрашивать его советов. Он был уверен, что навсегда обречен оставаться странным подростком, живущим у старого чокнутого Акиима. Когда люди думали, что их никто не слышит, они говорили, что эти двое прекрасно подходят друг другу.

С противоположной стороны к конюшне примыкал загон для мартышек и шимпанзе. Внутри, в гнездах, свернулись клубочками два детеныша. Все остальные разбрелись по территории гильдии и занимались своими делами. Вознаграждений за мартышек шейперы давно не получали, даже кузнец, у которого работало пять особей, не хотел брать дополнительных помощников.

«Возможно, стоит пригласить людей на территорию гильдии, — подумал Эдеард, — показать им, что могут мартышки, если получают правильные команды. Или хотя бы попросить показать Акиима. Надо как–то разорвать этот порочный круг, придать людям смелости». Мечты странного мальчишки!