Дремлющая Бездна

Толпа, собравшаяся вокруг нового колодца, вела себя достаточно доброжелательно. Мелзар, который, помимо всего прочего, был и мастером водоснабжения деревни, разговаривал с Ведардом, каменщиком, наблюдавшим за ген–мартышками во время рытья колодца. Оба они с интересом посмотрели на невиданных кошек. Эти двое не беспокоили Эдеарда, зато за своей спиной он постоянно слышал издевательские смешки, доносившиеся в основном из группы подмастерьев, собравшихся около Оброна. Эдеард так старался сдержать свое раздражение и не пропустить обиду в открытый эфир, что у него запылали щеки.

— Надо верить в себя, — раздался в мозгу искусно направленный телепатический посыл, предназначенный ему лично.

Прилетевшую фразу сопровождало розоватое сияние искренней поддержки. Эдеард обернулся и увидел приветливо улыбающуюся Салрану. Девочке было всего двенадцать лет, но она носила бело–голубую одежду послушницы Небесной Заступницы. Еще ребенком она больше всего на свете хотела служить церкви. Лореллан, местная настоятельница, с радостью согласилась обучать Салрану. Деревенская церковь не могла похвастаться высокой посещаемостью, если только не считать больших праздников. Салрана, как и Эдеард, не вписалась в деревенскую жизнь, и это их объединяло. Он стал относиться к девочке как к младшей сестренке. Эдеард выпрыгнул из фургона и тоже улыбнулся в ответ. Стоявшая рядом с Салраной Лореллан равнодушно кивнула.

К заднику фургона подошел Мелзар.

— Как интересно, — протянул он.

— Спасибо и на этом, — откликнулся Акиим.

От холодного воздуха сеточка сосудов на его носу и щеках проявилась еще ярче, чем обычно.

Мелзар едва заметным кивком указал на толпу. Эдеарду даже не требовалось оборачиваться. Его про–взгляд выделил стоявшего в первом ряду Гииплата — плотник широко расставил ноги, скрестил руки на груди и сердито нахмурился. Каждый, кто мог чувствовать мысли, ощущал его нескрываемое презрение. А Эдеард был достаточно восприимчив, чтобы уловить еще и некоторое беспокойство.

— Как водичка? — поинтересовался Баракка.

— Холодная, но очень чистая, — с удовлетворением ответил Мелзар. — Хорошо, что мы решили рыть колодец рядом со скалой. Сверху приходит много воды, и вся она прекрасно фильтруется. Как ты думаешь, может, не придется ее кипятить, чтобы сделать пиво? Это было бы отлично.

Эдеард осторожно подошел к колодцу, почти ожидая, что третья рука Оброна вот–вот столкнет его вниз. Ноги и так скользили на полузамерзшей жиже, покрывшей каменные плиты, но он все же осмелился заглянуть внутрь. Ведард отлично поработал: шахта колодца была идеально круглой, а кладка оказалась намного ровнее, чем в стенах окрестных домов. Этот колодец не осыплется и не развалится, как предыдущий. Футах в десяти от края непроницаемой пеленой уже сгустилась темнота. Про–взгляд преодолел ее и достиг поверхности воды в тридцати футах ниже уровня земли.

— Ты готов? — спросил Мелзар.

В его голосе звучала настоящая симпатия. Без поддержки водяных дел мастера совет ни за что не позволил бы Эдеарду испытать кошек.

— Да, сэр.

Эдеард, Акиим, Мелзар, Баракка и Ведард протянули третьи руки, чтобы вынести из фургона первую кошку. Все окружающие устремили про–взгляды в сумрачную шахту. Когда кошка опустилась до воды, Эдеард невольно напрягся. «Она не утонет?»

— Отпускаем, — скомандовал Акиим таким уверенным тоном, что Эдеарду не оставалось ничего иного, как подчиниться.

Кошка перевернулась и плюхнулась в воду, не получив никаких повреждений. Эдеард вдруг понял, что перестал дышать, а тревога всплыла на поверхность его мыслей и стала очевидна всем, особенно Оброну. Последовавшее затем чувство облегчения он тоже не смог скрыть от окружающих.

Вскоре все пять кошек уже плавали на поверхности воды. Мелзар сам стал разматывать с катушки и опускать в колодец толстый резиновый шланг. Заканчивался тот весьма необычно: подобно корням дерева, от него отходило множество тонких трубок. Эдеард, не обращая внимания на ледяную грязь, мгновенно пропитавшую свитер, улегся на каменные плиты у основания шахты. Поднимающийся снизу теплый воздух защекотал ноздри. Эдеард закрыл глаза и полностью сосредоточился на третьей руке, чтобы присоединить трубки к кошачьим жабрам. Сфинктеры жаберных отверстий по его команде плотно смыкались вокруг резины и образовывали надежный замок. Стандартная ген–кошка, обладая тремя большими плавательными пузырями, могла регулировать их подъемную силу, что позволяло ей не только держаться на поверхности долгое время, но и нырять на несколько ярдов в глубину. В этих кошках Эдеард начал с плавательных пузырей, а уже вокруг вылепил все прочее, так что те занимали восемьдесят процентов объема тела. Остальное приходилось на долю мускулов, что превращало животное в идеальную помпу наподобие сердца, только для перекачки воды. Телепатический посыл приказал кошкам начать сокращать и расслаблять мышцы, придерживаясь определенного ритма.