Дремлющий дом

– Я бы не стала разбрасываться обвинениями, мисс Клиффорд, – напрямик обратилась к ней Джули. – Эта карта, рецепт на морфин доктора Морасса в вашей сумочке – все свидетельствует против вас одной. Может, Бенедикт и мечтал завладеть Дормер-Хаусом, убийства Джо в его планах точно не было: пока я не вручила ему письмо его отца, он и знать не знал, что она его сестра.

Аристократка сидела с глупым видом, губы сложились в букву «О», но женщина была не в силах произнести хоть звук. До Кристин дошло, почему ее воспитанник, который так долго безропотно подчинялся ее приказам, сорвал их блестящий план и теперь подался в бега. Мисс Клиффорд свято верила, что позаботилась обо всем, она даже прикончила старуху-горничную, чтобы та не могла ненароком проболтаться Скопсоулу о том, кем была его мать, и он постарался бы помешать прикончить эту дурочку Джозефин.

Мисс Клиффорд не заметила, что говорит сама с собой, а присутствующие ловят каждое произнесенное ей вполголоса слово. Констебль наконец совладал с Бальтазаром, сунул рычащего пса себе под мышку и недоуменно уставился на аристократку, которая словно забыла о том, что находится в комнате не одна.

– Мисс Клиффорд? – позвал Белл. – Вы что-то сказали?

Женщина в ярости сжала израненные ладони, покрытые аллергической сыпью. Весь ее лоск слетел, а тон утратил легкие, шутливые нотки.

– Надо было избавиться и от Ллойда. Старик последние дни стал просто невыносим – на каждом углу принимался орать о близости их отвратной семейки к Дормерам. Я бы не потерпела его и отпрысков его шлюхи-дочери на пороге Дормер-Хауса.

Красивое лицо исказила гримаса ненависти и отвращения, забинтованная грудь часто вздымалась от охватившего женщину волнения. Но кроме того, Джули почудилось в ее поведении облегчение – наконец бывшая возлюбленная Молодого Дормера сняла маску, которую носила много лет.

– Вы сказали отпрысков? Я правильно понимаю, что Бенедикту, который все же был сыном дяди Клои и Хелен Ллойд, во вступлении в права на Дормер-Хаус было бы отказано? – Как бы Кристин ни пыталась убедить их в том, что в Холзи не было ни капли благородной крови, было очевидно обратное. – И как же бы вы это провернули? Убили и его, а затем облачились бы в траур, как и подобает безутешной матери?

Ответа Джули не получила. Мисс Клиффорд удостоила девушку взглядом, но не стала объясняться.

– И все из-за того, что Николас Дормер влюбился в другую?

Клои покачала головой и возразила подруге:

– Нет, это мисс Клиффорд как раз заботило меньше всего. Ей никогда не была нужна любовь дяди Холзи. Да, конечно, она хотела им обладать, а он взял и умер прежде, чем она завладела…

– …Дормер-Хаусом, – закончила за нее Джули.

Кристин Клиффорд поднялась на ноги и ткнула острым ногтем в грудь девушки:

– Думаешь, самая умная? Разоблачила меня? – На щеках аристократки алели пятна, а бровь над правым глазом подергивалась, выдавая внутреннее напряжение. – Никто тебе не поверит. Попробуй только выдвинуть обвинения или заикнуться, что я якобы во всем призналась, увидишь, что будет. Белл меня за решетку не посадит, ведь так?

Кристин облизнула пересохшие губы, удовлетворенно откинулась на спинку кресла, в которое она тяжело опустилась. Очевидно, что у женщины был какой-то компромат на констебля, потому что тот, вопреки здравому смыслу и законам, отрицательно замотал головой.

– Холзи просил вас отказаться от плана там, в Красной гостиной, верно? А затем последовал за вами, когда вы проигнорировали его просьбу, чтобы остановить, но, к сожалению, опоздал. – Клои потянула Джули за рукав, бросила последний взгляд на чертыхающуюся неопрятную женщину перед тем, как уйти. – А послушай вы его, никто бы ни о чем не узнал бы.

– И теперь я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы получили по заслугам. – пообещала Джули, хоть и мало рассчитывала на успех.

– Удачи, – ядовито прошипела мисс Клиффорд и принялась выбрасывать испорченные Бальтазаром вещи в корзину.

* * *

Две уставшие от событий последних дней девушки сидели напротив друг друга в купе поезда. Проводница (не та, с которой имела несчастье познакомиться Джули по пути на станцию Хейзвудс, но столь же «приветливая») презрительно морщилась каждый раз, когда проходила мимо них.

– Вырядились непонятно во что, чтоб за богатеньких сойти, а как следует выстирать платья не додумались, – ядовито шепнула женщина своей приятельнице из тринадцатого вагона, а та согласно закивала.