Дрессировщик драконов

— Я подчинюсь приказу, — Эл'льяонт не терял надежды на то, что очнувшись, Гланхейл сделает все правильно. — Я уважаю закон.

— Ваш закон позволяет бросать в тюрьмы за еще не совершенные преступления? — с издевкой поинтересовался Фархат.

Отвечать на глупые вопросы полукровка не стал. Заморозка теряла свою силу. Правитель смог пошевелить пальцами, стоящий неподалеку эльф разжал кулак и уронил лук. Эл'льяонт подошел к тому месту, где к нему тянулись руки Нетхела и Синтейла, и сел на траву так, чтобы близнецы, очнувшись, завершили начатое движение.

Фархат между тем стоял напротив Гланхейла, заложив руки за спину и наклонив на бок голову.

— Мне казалось, ты выше, эльфийский король. И ростом, и стремлениями. Но знаешь, все мы в конце концов платим по счетам. Не боишься, что жалкий полукровка станет лучшим правителем, чем ты? Он не откажется остановить войну, да, Эл'льяонт? Ты ведь примкнешь к моим войскам, мальчик? Вместе мы наведем порядок на Аспергере.

Гланхейл шумно вздохнул, пальцы его вытянутых рук, сложенные в знак, шевельнулись, и Фархат проворно отпрыгнул в сторону.

— Но-но! Я же не тычу в тебя кинжалом!

Эл'льяонт напрягся. Что задумал Фархат? Почему он вот так спокойно стоит напротив оживающего эльфа и не боится?

— Ни один эльф, — с трудом произнес Гланхейл, — никогда не согласится сотрудничать с тобой.

Сартрский правитель улыбнулся и подошел к правителю старшего народа вплотную. Фархат поднялся на цыпочки, чтобы дотянуться до уха Гланхейла, и громко прошептал:

— Потому я и выбрал полукровку! Он согласится!

Фархат похлопал эльфа по щеке, на его среднем пальце, отразив солнечные лучи, заискрился золотой перстень с крупным самоцветом. В сердце камня появился серый вихрь, и через мгновение самоцвет утратил блеск, превратившись в угольно-черный камень. Сартрский король засмеялся, сжал руку в кулак и со всей силы ударил эльфа в грудь:

— Все твое теперь принадлежит мне!

— Нет! — закричал Эл'льяонт.

Действие заклинания теплой заморозки закончилось. Крепкие руки схватили мальчика и потащили в лес, в Shtah-helle.

— Правитель!

Эл'льяонт вырывался, но консильоны держали крепко. Последнее, что он увидел прежде, чем поле боя скрылось за вековыми деревьями, серое лицо Гланхейла, плавно оседающего на траву.

* * *

Приземление получилось удачным, сказывался опыт падений с дракона и то, что высота, с которой Янек спрыгнул, была куда ниже той, с которой он по собственной воле сиганул на землю, пытаясь остановить катапульты. Магия сработала и на этот раз — послав под себя струю огня, Янек замедлил падение, правда предпочел бы упасть на траву, а не на выжженную до потрескавшейся корки землю.

Эльфийский лес горел, ветер доносил до луноликого запах тлеющей древесины, в паре тереллов справа и слева между стволами деревьев мелькали силуэты людей в военной форме, летали искры заклинаний старшего народа.

Янек находился в относительной безопасности — в небольшом овражке, проходящем через лес и заканчивающемся у лесного озера. Ни сартрские солдаты, ни эльфы не рисковали заходить сюда, чтобы не попасть в ловушку, хотя именно в этой природной ловушке было наиболее безопасно.

Янек прошел вперед, к озеру. Это было логично, ведь если двое, не обладающие средствами связи и магическими узами, решили встретиться в незнакомом лесу, они не будут стоять между деревьев, а выберут более или менее приметный объект. Самый большой дуб, пригорок или озеро.

Дагар ждал Янека на берегу, но был не один. Рядом с ним, опершись спиной о ствол толстой сосны, стоял эльф. Луноликий сжал кулаки, приготовившись отразить нападение, но передумал — эльф выглядел вполне мирно. Мастер сидел на траве спиной к Янеку, голова его была опущена, руки лежали на коленях, кажется, он даже дремал, а остроухий невозмутимо смотрел на озерную воду, над которой собирались облачка странного живого тумана. Ни лука, ни какого-либо другого оружия у представителя старшего народа Янек не разглядел, однако рук не опустил — чужак мог ударить магией.

— Я не причиню тебе вреда, — не оборачиваясь, произнес эльф.

В отличие от Дагара он слышал, как подошел молодой человек. Мастер обернулся и поднялся.

— Зловонная пасть поганого Ярдоса! Наконец-то!

Выглядел дрессировщик уставшим и постаревшим. Черный плащ износился и потрепался, волосы на висках поседели, лицо осунулось, под глазами появились отчетливые синяки.

— Здравствуйте, мастер, — поздоровался луноликий и кивнул эльфу.

Эльф даже не посмотрел на пришельца, что Янека ни капли не расстроило. У него не было настроения разговаривать с посторонними. Его и Эргхарга оторвали от важного дела, оторвали грубо и бесцеремонно, и он пришел разобраться с этим.

— Зачем вы меня вызвали? — спросил он мастера.

— Мне нужна твоя помощь, — Дагар кашлянул. — Точнее, нам нужна.

— Это я уже понял, — криво усмехнулся Янек, — но вы могли бы сообщить об этом раньше и не таким варварским способом.

Он достал из-под рубашки каменный медальон, снял его с шеи, в последний раз провел пальцем по гладкой поверхности и протянул Дагару.

— Я возвращаю ваши обязательства, мастер. Я больше не ваш ученик.