Древнерусская цивилизация

Впервые Ярослав нанимает варягов незадолго до смерти Владимира (1015 г.), подняв оружие на отца. Наемники повели себя в Новгороде весьма несдержанно, чем вызвали восстание горожан (тоже ведших себя «от рода варягов»). Насильники были перебиты. В свою очередь Ярослав, заманив «нарочитых мужей» из новгородцев, учинил над ними расправу. Тем не менее новгородцы согласились идти с Ярославом после того, как дошла весть о гибели Бориса и Глеба и вокняжении в Киеве сына Ярополка Святополка. (Убив брата, Владимир забрал его «непраздную» жену в свой гарем.) Согласно Новгородской 1 летописи, в походе приняли участие тысяча варягов и три тысячи новгородцев. («Повесть временных лет» называет невероятную цифру в 40 тысяч воинов.) С этим войском Ярослав разбил под Любечем Святополка и занял Киев. Святополк бежал к тестю – польскому королю Болеславу и подбил его на выступление против Ярослава. Ярослав собрал войско из руси, варягов и словен, но потерпел поражение и едва бежал в сопровождении четырех мужей в Новгород. Он намеревался бежать и далее за море, но посадник Константин Добрынич – племянник матери Владимира – Малуши, вместе с новгородцами «рассекоша лодье Ярославле», изъявив желание продолжить борьбу за Киев, объявив сбор «скота». Новгородцы пошли на тяжелые жертвы. С каждого мужа взимали по 4 куны, со старост по 10 и с бояр по 18 гривен (стоимость коня в это время – 2 – 3 гривны). На собранные деньги были наняты новые отряды варягов, с помощью которых Ярослав и утвердился в Киеве.

Впрочем, и позднее Ярослав долгое время предпочитал находиться в Новгороде. Тем более что на Киев претендовали и сын старшего брата Ярослава Изяслава – Брячислав, и тмутараканский князь (тоже сын Рогнеды) Мстислав. Стремясь как-то упорядочить отношения новгородцев с наемниками, он дал новгородцам «Правду», получившую название «Правда Ярослава». Этот документ имел сравнительно ограниченное значение, предусматривая разного рода наказания за покушение на честь или собственность свободных мужей. Помимо словен-новгородцев, здесь упоминаются варяги и колбяги, которые получают некоторое преимущество по сравнению с местным населением: им достаточно вместо предъявления свидетеля принести клятву. Но в статьях, предусматривающих ситуации, когда варяги и колбяги сманивают у новгородцев челядь или крадут коней, «Правда» решительно защищает новгородцев.

Колбяги появляются только во времена Ярослава и скоро исчезают. Думается, что Татищев правильно решил, о ком идет речь: это, по всей вероятности, население Колобжега и прилегающей округи. Восстание, приведшее там к ликвидации епископства в начале XI в., неизбежно должно было выплескивать из округи те или иные неспокойные слои, в ходе противоборства утратившие связь с привычными «мирными» видами деятельности. Правда, на Руси эти неспокойные элементы могли найти только временное применение, особенно если речь шла о колбягах-язычниках. Что касается варягов, то их состав в это время был, очевидно, более пестрым, чем когда-либо. Именно в это время понятие «варяги» на Руси начинает распространяться и на выходцев из Скандинавии. Об участии скандинавов в смуте на Руси говорит, в частности, «Сага об Эймунде». Но такое смешение ограничивалось, видимо, только югом. В Новгороде этническую ситуацию на Балтийском море всегда представляли более дифференцированно.

В 1024 г. наемная варяжская дружина выступала на стороне Ярослава в его битве с Мстиславом под Лиственом. Дружину возглавлял воевода по имени Якун. Об именах ниже будет речь. Пока отметим, что это имя было широко распространено в Новгородской земле. Известно оно и по договору Игоря. Ни к Германии, ни к Скандинавии оно отношения не имеет. Но вполне вероятно, что в дружине были и «волонтеры» из Швеции, с которой породнился Ярослав. Именно в эти годы (около 1027 г.) в дружине варангов в Византии появился первый «норман» – Болли Болессон.