В IV в. вместе с другими племенами из Восточной Европы на Дунай вторглись и тюркские племена, которые тоже приняли имя «гуннов». У новых «гуннов» тюркский элемент проявлялся и в их облике (на что указывают многие источники), и в культуре, и в именах. Однако преобладают индоевропейские «гуннские» имена. Приск указал, что «гуннский» язык отличался от собственного «варварского» языка части правящей верхушки, который употреблялся лишь в качестве домашнего. На «гуннском» языке Приск называет два слова: название напитка – medos и название погребальной тризны – strava. Многие авторы на основе этих примеров приходили к заключению о славянском присутствии в гуннском объединении[491]
. Последнее не исключено. Осторожнее и правильнее, однако, рассматривать этот язык как родственный славянским. Так, напиток medd в том же значении, что и у славян, был распространен и у кельтов. Слово «страва» для определения пищи, довольствия, стола, а затем и подати продовольствием – известно древнерусскому языку и некоторым современным славянским (например, чешскому и польскому). В форме strova понятие имелось в литовском языке. В последнем случае не исключено славянское влияние. Но возможно и просто более широкое распространение корня в гуннскую эпоху (в частности должно учитывать исчезнувшие иллиро-венетские языки).Некоторые «гуннские» имена, видимо, поддаются этимологии. Характерным «гуннским» является имя самого Аттилы (согласно саге о Тидреке Бернском, конунге фризов, которого конунг вилькинов, т. е. вильцев-лютичей, Озантрикс третировал как ниже стоявшего на генеалогической лестнице), оно явно индоевропейское. В.М. Жирмунский объяснял его из готского языка как «батюшка»[492]
. Значение, видимо, такое, но не в готском языке. Это как раз одно из характерных «гуннских» имен, и смысл его легко раскрывается из кельтских языков. Ирландское athir значит «отец». Еще ближе шотландское Athill (Hathill) – «знатный»[493]. A.A. Шахматов сопоставлял славянское «отец» с кельтским oticos – человек из boaire[494]. Специалисты отмечают в качестве характерного отличия кельтских языков утрату начального «p» (иногда с промежуточным переходом в h)[495]. Эта закономерность, по-видимому, отражалась и в языке, названном Приском и Иорданом «гуннским», в известной мере не чужды ей и славянские языки.Влияние «гуннского» языка сказывается и на именах Тотила, Ругила и др. В имени Ругилы явно звучит этническое название ругов, и оно передается также в варианте Руя. Такого рода чередование характерно и для самого этнического названия (руги, руйяны и др.), и параллели ему отмечаются опять-таки в языках кельтской группы[496]
. Имя племянника Ругилы (брата Аттилы) Блед, вероятно, равнозначно кельтскому blad, blaid – «волк». Подобные имена известны в Уэльсе[497]. В раннее Средневековье эти имена у индоевропейцев сохранялись пережиточно, уже не связываясь с их тотемическим значением. У тюрок же в это время название имело столь большое значение, что понятия «тюркский хан» и «волк» («бури» или «каскыр») оказывались синонимами[498]. В данном случае, однако, пришельцы-тюрки, не отказываясь от культа, заимствуют местное его обозначение.В конце IV – начале V в. гуннская орда возглавлялась Ульдом. Имя Ульда звучит во многих сложных именах поморско-венетской группы племен. Отразилось оно, например, в имени Аскольд и в целом ряде других варяжских имен. В славянские языки этот компонент перешел в звучании «влад», «волод», что означает
Особый интерес представляет имя первого гуннского вождя IV в. Валамира, с которого начинается активность гуннов в южнорусских степях. Такое имя известно также готам. Очевидно, близко к нему славянское Велемир. Среди кельтических имен также есть подобные: Vulmarus, Gualmarus[502]
. Первый компонент этих имен может сопоставляться с кельтским vellavo, gwell – лучший[503]. Вероятно, однако, что в самих кельтских языках эти имена были заимствованными. Компонент vela характерен для имен приальпийской области, где он может связываться с лигурами, венетами, иллирийцами[504].