Древнерусская цивилизация

Во взгляде В.В. Седова, несомненно, есть внутренняя логика. Зарубинецкая культура располагается в самом тесном соседстве с балтскими, а на территории южнее Припяти имеются топонимы, которые могут быть истолкованы как балтские. Тем не менее вывод В.В. Седова сделан скорее от противного как указание на определенные слабости в славянской концепции. Так, выясняется, что балтских топонимов на территории южнее Припяти несравнимо меньше, чем славянских[395]. Авторы, исходящие из концепции существования балто-славянской общности, склонны относить их к этой, еще этнически не разобщенной среде[396]

. Последнее, однако, маловероятно. Зато вероятно, что реликты эти являются не «балтскими» как таковыми, а местными (киммерийскими и докиммерийскими). Лишь с учетом этой поправки можно согласиться и с самими терминами «балтийский» или «протобалтский», когда речь идет о Среднем Поднепровье, в частности, о контактной зоне «балтской» и иранской топонимики на территории юхновской культуры (Левобережье Днепра).

Не говорят в пользу балтской принадлежности зарубинецкой культуры и археологические данные. Сопоставляя условия развития славян и балтов, П.Н. Третьяков отмечал значительную консервативность последних. «Жизнь этих племен, обитавших в северных лесах, в отдалении от беспокойного юга, – замечал он, – протекала относительно спокойно. Столетиями люди оставались на одних и тех же местах; их культура развивалась преемственно, без резких изменений»[397]. На Верхнем Днепре, в частности, границы балтских культур «просуществовали, заметно не изменяясь, без малого тысячу лет, а в отдельных местах и более. Поколение за поколением люди жили на одних и тех же местах, на своих старых городищах, тщательно сохраняя дедовские традиции в области производства, быта и культуры. Находки, сделанные в нижних, ранних слоях верхнеднепровских городищ, не всегда можно отличить от находок, происходящих из горизонтов слоя, – настолько медленно изменялись здесь жизнь и культура»[398]

. Такое положение оставалось до появления с юга новых, очевидно, небалтских племен.

Долгое время этническому определению зарубинецкой культуры препятствовала ее известная изолированность от предшествующих и последующих культур на этой территории. В эпоху раннего железного века на этой территории, несколько смещаясь к северо-востоку, существовала милоградская культура. С севера она сосуществовала с типично балтской культурой штрихованной керамики, с северо-востока – с днепро-двинской и верхнеокской культурой, территорию рек Десны и Сейма занимали юхновские племена. Последние три культуры весьма близки между собой и заметно (особенно по керамике) отличаются от культуры штрихованной керамики. В конечном счете большинством археологов было признано, что речь идет о двух локальных вариантах балтской культуры, поскольку топонимика этих районов ведет к балтам[399]. Но милоградская культура не просто выпадает из этого круга, а и объясняет, возможно, образование самих локальных балтских ареалов именно тем, что она их как бы разделяла на две части. Такое разделение, возможно, возникло уже в тшинецко-комаровскую эпоху.

Один из наиболее последовательных приверженцев концепции славянского происхождения зарубинецкой культуры П.Н. Третьяков не определил своего отношения к милоградовцам, неоднократно склоняясь то в одну, то в другую сторону. Весомые аргументы против отнесения ее к балтам привела О.Н. Мельниковская. Главным среди них оказывается факт локализации культуры значительно южнее, чем предполагалось ранее: именно у верховьев Десны и Южного Буга[400]

. Здесь расположены наиболее ранние памятники милоградовцев и движение их на северо-восток, прослеживаемое по археологическим данным, хронологически совпадает с переселением Геродотовых невров.

О.Н. Мельниковская не определяет этнической принадлежности милоградовцев-невров, отдавая лишь предпочтение славянам перед балтами. В.П. Кобычев, не связывая невров с милоградской культурой, высказал предположение об их кельтском происхождении[401]. Хотя автор преувеличивал, замечая, будто «такое предположение хорошо согласуется с различного рода лингвистическими, историческими, археологическими и этнографическими данными»[402]

, мысль эта не так уж неосновательна. Название племени находит аналогию у кельтов (племя нервиев в Белгике Юлия Цезаря). Но связь здесь, видимо, косвенная, опосредованная. Археологические связи, в частности, указывают на юго-запад Европы[403]. В сложении милоградовцев могли принять участие племена, отступавшие под напором кельтов на северо-восток. Это либо иллиро-венеты, либо славяне или родственные им племена. Иллирийское присутствие фиксируется как раз у верховьев Десны и Буга, хотя в целом топонимика области, занятой милоградовцами, конечно, славянская[404]. В то же время археологические исследования в Румынии позволили обнаружить по соседству с милоградской культурой чисто кельтские погребения IV в. до н. э.[405].