Читаем Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией С. Л. Утченко. Издание 4-е полностью

Страстная и убежденная речь Демосфена вернула мужество афинянам. Все его предложения были приняты; в Фивы направили посольство, в состав которого вошел и Демосфен.

Демосфен был крупным политическим деятелем и одним из самых выдающихся греческих ораторов. Он с детства стремился к изучению красноречия — искусства, которому древние греки придавали очень большое значение. Рассказывают, что еще мальчиком он как-то раз в суде слышал речь известного оратора и пришел в такой восторг, что решил сам во что бы то ни стало сделаться оратором. Однако это было не так просто. В Афинах, где искусство красноречия было высоко развито и где ежедневно выступали опытные ораторы, публика была очень требовательна и избалована. Каждое неудачное слово, каждое неловкое движение вызывало у слушателей смех, который нередко заставлял оратора покидать трибуну. Оратор должен был иметь громкий, звучный голос, правильный выговор и чистое произношение.

Казалось, у Демосфена нет никаких данных, чтобы стать оратором. Болезненный от природы, он имел чрезвычайно слабый голос, слегка заикался и картавил, кроме того, у него была привычка подергивать плечом. Поэтому, когда Демосфен выступил в первый раз в народном собрании с большой речью, начался такой сильный шум, что ему пришлось замолчать и сойти с трибуны. Вторая его попытка выступить с публичной речью также окончилась неудачей. Упавший духом, закрыв лицо, чтобы не попадаться на глаза знакомым, спешил он домой и сначала даже не заметил, что следом за ним шел один из его друзей, известный афинский актер. Вскоре он нагнал Демосфена, и они пошли вместе. Демосфен начал жаловаться другу на свои неудачи, говорил, что народ, очевидно, не ценит и не понимает глубокого содержания его речей. «Все это так, — ответил Демосфену актер, — но я попробую помочь твоему горю. Прочти мне какой-нибудь отрывок из трагедии Софокла или Еврипида». Демосфен прочел. Когда он окончил, актер продекламировал то же самое, но с такой выразительностью голоса и жестов, что Демосфену показалось, будто он слышит совсем другие стихи. Он понял теперь, чего ему не хватает, и с усердием взялся за работу.

Прежде всего Демосфен принялся изучать греческую литературу и историю. Особенно тщательно он изучал произведения историка Фукидида. Он слушал лекции философа Платона, считавшегося замечательным мастером слова. Затем Демосфен всерьез взялся за укрепление своего голоса и улучшение произношения. Он приучил себя громко декламировать, когда всходил на гору или прогуливался по берегу моря, причем старался перекрыть своим голосом шум волн. Чтобы добиться полной чистоты произношения, Демосфен набирал в рот камешки и старался говорить ясно и громко.

После долгих и упорных усилий Демосфен достиг своей цели и стал выдающимся оратором. Когда ему исполнилось тридцать лет, он начал принимать участие в политической борьбе и всю силу своего ораторского таланта обратил против того, кого считал самым опасным врагом Афин и всей Греции, — македонского царя Филиппа.

Македония находилась на севере Балканского полуострова. Еще недавно она была слабой и отсталой. Однако постепенно Македония становилась крупным государством. При царе Филиппе II, который вступил на македонский престол в 359 г. до н. э., Македонское государство было уже грозной силой.

Филипп ввел новое устройство македонской армии. Воины строились в колонну в 16, а иногда и больше рядов. Они были вооружены громадными щитами, закрывающими все тело, мечами и длинными копьям, которые назывались сариссами. Сариссы достигали в длину пяти и более метров, поэтому воины задних рядов клали свои копья на плечи передних. Таким образом, передние ряды оказывались защищенными несколькими рядами выставленных вперед копий.

Сомкнутая масса воинов, закрытых щитами, ощетинившаяся копьями и двигавшаяся как единое целое, представляла собой в те времена почти несокрушимую силу. Этот строй назывался македонской фалангой. Гордостью македонского войска была и тяжелая конница, носившая панцири. Здесь служила македонская знать — «товарищи царя». Впервые при Филиппе в македонском войске начали применять боевые машины для осады крепостей. Был создан флот.

Филипп II вел войны и значительно расширил границы Македонского государства, подчинив ряд племен, живших на севере Балканского полуострова. Часто он достигал успеха путем переговоров, не брезгал подкупом родовой знати, продававшей независимость своего племени за богатые дары македонского царя.

Когда Македония стала могущественным и богатым государством, Филипп II задумал захватить Грецию. При этом Филипп удачно использовал внутренние раздоры среди греческих государств. Сначала ему удалось подчинить Фессалию и утвердиться в Северной Греции. Но это было только начало.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное