Древняя магия. От драконов и оборотней до зелий и защиты от темных сил

К берегу там мы пристали и, взявши овцу и барана,Двинулись вдоль по теченью реки Океана, покудаК месту тому не пришли, о котором сказала Цирцея.Жертвенный скот я держать Тримеду велел с Еврилохом,Сам же, медный отточенный меч свой извлекши из ножен,Выкопал яму. Была шириной и длиной она в локоть.Всем мертвецам возлиянье свершил я над этою ямой –Раньше медовым напитком, потом – вином медосладким

И напоследок – водой. И ячной посыпал мукою.Главам бессильных умерших молитву вознес я с обетом,В дом свой вернувшись, корову бесплодную, лучшую в стаде,В жертву принесть им и много в костер драгоценностей бросить,Старцу ж Тиресию – в жертву принесть одному лишь, отдельно,Черного сплошь, наиболе прекрасного в стаде барана.Давши обет и почтивши молитвами племя умерших,Взял я барана с овцой и над самою ямой зарезал.

Черная кровь полилась. Покинувши недра Эреба,К яме слетелися души людей, распрощавшихся с жизнью.‹…›Все это множество мертвых слетелось на кровь отовсюдуС криком чудовищным. Бледный объял меня ужас. Тотчас жеЯ приказание бывшим со мною товарищам отдал,Что б со скота, что лежал зарезанный гибельной медью,Шкуры содрали, а туши сожгли и молились бы жарко

Мощному богу Аиду и Персефонее ужасной.Сам же я, вытащив меч медноострый и севши у ямы,Не позволял ни одной из бессильных теней приближатьсяК крови, покуда ответа не дал на вопросы Тиресий.Гомер. Одиссея. XI. 20–50

Неприкаянные духи мечутся на заднем плане, пока Одиссей советуется с Тиресием

Albertina, Wien

В этом описании примечательны три момента. Во-первых, похоже, что для обряда годилось не каждое место. Лучше всего подходило то, где завеса, отделявшая мир живых от царства мертвых, была особенно тонка. Поле, где недавно прошла битва, отвечало этому требованию; другие возможности мы рассмотрим позже (см. ниже).

Во-вторых, немаловажную роль в обряде играла кровь. Здесь вместе с ней упомянута ячная (то есть белая ячменная) мука – вероятно, та самая mola, которую древние римляне обычно использовали при жертвоприношениях. Насколько можно судить, кровь часто фигурировала в классических некромантических обрядах – наши предки считали, что именно она дарует жизнь. Следовательно, напитавшись кровью, мертвецы временно оживали; очевидно, этого они и жаждали, ведь поначалу на вызов Одиссея слетелись полчища незваных теней. Вероятно, кровь нужна была и для самого общения – Одиссей нарочно не подпускал к жертве ни единого духа, кроме своего недавно почившего и еще не погребенного друга Ельпенора. Застрявший между двумя мирами Ельпенор мог вступить в беседу и не отведав крови.

В-третьих, появление сонма духов показывает, что Одиссей не мог сам призвать кого-то конкретного. Некоторые духи явились потому, что были лично связаны с героем, но многих других просто приманила кровь. «Женщины, юноши, старцы, немало видавшие горя, / Нежные девушки, горе познавшие только впервые, / Множество павших в жестоких сраженьях мужей», – их всех Одиссею пришлось отгонять мечом от ямы с кровью. Когда Тиресий высказал свое пророчество, Одиссей спросил, как бы ему теперь пообщаться с одной из теней, что ждет в отдалении.

Вижу я тут пред собою скончавшейся матери душу.Молча она возле крови сидит и как будто не смеетСыну в лицо посмотреть и завесть разговор с ним. Скажи же,Как это сделать, владыка, чтоб мать моя сына узнала?Гомер. Одиссея. XI. 141–144[7]

Тиресий охотно ему подсказал: