Древние чары и Синдбад

«Однако, жена, мы можем даровать нашему зятю неуязвимость, воистину бесконечное здоровье. Это-то в наших силах!»

«Да, мой прекрасный, это в наших силах. Отныне, отважный Синдбад, тебе не грозят ни яд, ни меч, ни нож. Они не смогут причинить тебе сколько-нибудь серьезного ущерба. Никто злоумышляющий не добьется успеха!»

Увы, как любой магический дар, этот дар оказался с оговорками. Ибо действительно, Синдбад стал неуязвимым для всего, что некогда побывало в руках человека. Но ему по-прежнему следовало избегать пожаров и наводнений, извержений вулканов и простых источников воды, если было неизвестно, откуда сей источник берет свое начало. Одним словом, от природных бедствий не могли защитить и чары колдовского семейства.

Быть может, чары эти оказались бы бессильными и против страшных подданных умершей Анаис, Повелительницы гигантов. Ведь их-то смело можно было бы назвать бедствием более чем природным.

И еще одна картина встала сейчас перед глазами Синдбада-воина: огонек костра в горах, шалаш, укрытый сосновыми ветками, и суровое лицо Кербушара, готовящегося к новому переходу через суровые горы.

«Увы, Синдбад неуязвимый, я не знаю, где искать диковины, о которых ты мне поведал. Знаю лишь, что тот, кто одержим своей целью, ее обязательно добивается. И пусть пока для тебя и меня это лишь слова, но именно эти слова помогают в долгом пути к цели. Некогда Азиза, прекраснейшая из женщин, оказавшая мне честь своей дружбой, заставила меня в это поверить. Но сказала, что миг обретения цели всегда страшен. Ибо осуществленная мечта всегда вещественна, зрима, а ведет человека вперед лишь эфемерность…»

«Но, должно быть, – спросил тогда он, Синдбад-воин, – любому в этом случае следует ставить перед собой цели невыполнимые?»

«Это о тебе, мой друг-странник. Ибо никто не знает ни того, где найти осколки магических яиц, ни того, существуют ли они вообще… Но я говорил о другом – ты должен сейчас, в невероятной дали от исполнения мечты, трижды подумать, что будет, когда ты обретешь свою цель. Как я в свое время задумался, для чего мечтаю найти Старца Горы и хочу ли в самом деле вытащить из его цепких лап свою любимую. Я стократно рисовал перед собой картины своего успеха – и стократно поражался тому, что никакой радости от мига соединения со своей прекрасной не испытаю…»

«Нет? Ты не радовался даже в своих мечтаниях? Отчего?»

«Оттого, юноша, что после того, как я воссоединюсь с Софией, нам предстоит где-то обрести свой дом, наконец соединить свои жизни, найти источник пропитания, защититься от врагов и… Да еще тысячи тысяч задач, сейчас просто смехотворных, предстоит в этом случае решать».

«Так ты отказался от своих поисков?»

«О нет, ибо кроме радости взаимного обладания мною движет еще и обещание. Ибо она, моя София, слышала, как я поклялся вновь сделать ее свободной. И потому, даже предвидя грядущие невзгоды, я продолжаю свой путь…»