Древние германцы

Гл. 63. Германик следовал за Арминием, который удалялся в дикие непроходимые места. Как только представилась к тому возможность, Германик приказал своей коннице выступить вперед и захватить равнину, занятую неприятелем. Арминий собрал своих германцев, велел им дойти до самого леса и внезапно повернул назад; затем он дал знак к выступлению тем отрядам, которые скрывались в лесистых горах. Эти новые войска произвели замешательство в рядах римской конницы. Ей были посланы на помощь запасные когорты, но они, будучи увлекаемы бегущими, только увеличили беспорядок. Германцы чуть было не оттеснили римлян в болото, хорошо известное одолевавшим их [германцам

], но пагубное для незнакомых с местностью римлян; но тут Германик продвинул вперед свои легионы и выстроил их в боевом порядке; это испугало врагов, ободрило римлян, и сражение кончилось вничью. Затем Германик повел легионы обратно к Амизии и переправил их назад на судах – так же, как и привел их в свое время сюда; часть конницы получила приказание идти берегом Океана к устью Рейна; Цецине, который вел свои войска, было приказано, несмотря на то, что он возвращался по знакомой дороге, перейти как можно скорее через «Длинные мосты»206

.

Эти «Длинные мосты» представляют собою узкую дорогу, идущую по дамбе, проложенной некогда Люцием Домицием посреди обширных болот; вокруг дамбы почва была болотистая, вязкая благодаря толстому слою тины, ненадежная и опасная ввиду обилия ручьев; кругом тянулись отлого поднимающиеся по склонам холмов леса; они были теперь наполнены отрядами Арминия, который, идя кратчайшими путями и делая быстрые переходы, уже обогнал обремененное поклажей и оружием римское войско. Цецина, сомневавшийся в том, удастся ли ему восстановить обветшавшие мосты, одновременно отбиваясь от неприятеля, решил тут же разбить лагерь, с тем чтобы часть его солдат занялась работой, а часть – борьбой с германцами.

Гл. 64. Варвары стремились прорваться за сторожевую линию и броситься на строителей сооружений, а потому всячески тревожили их попытками обхода и открытыми атаками. Крики работавших смешивались с криками сражавшихся. Все в равной мере было против римлян: и то, что местность представляла собою глубокое болото, где нельзя было ни удержаться, ни пройти, не поскользнувшись; и то, что тела римлян были отягчены панцирями; и то, что они не могли в воде бросать свои метательные копья. Херуски, напротив, привычны к сражениям среди болот, их тела стройны и гибки, а своими длинными копьями они могут наносить раны даже и на далеком расстоянии. Только ночь избавила уже начавшие приходить в замешательство легионы от сражения в таких неблагоприятных условиях. Германцы, неутомимые в случае успеха, все еще не могли успокоиться и направили вниз вóды всех потоков, берущих начало на окрестных возвышенностях. Почва погрузилась в воду, и то, что было сделано, обвалилось, так что римским солдатам пришлось производить двойную работу.

Цецина служил уже сороковой год – частью в качестве подчиненного, частью в качестве начальника; он изведал удачи и неудачи, а потому не знал страха. Строя планы на будущее, он не нашел лучшего выхода, как удерживать неприятеля в лесах до тех пор, пока раненые и обремененные поклажей войсковые части не пройдут вперед; ибо между горами и болотами простиралась долина, которая позволяла стать узким строем. Цецина выстроил легионы так, что пятый легион стал на правом фланге, двадцать первый – на левом, первый – впереди, а двадцатый – в тылу.