Древние. Том I. Семейные узы. Часть I

Дэстан проходил внутрь, выставляя гравитационный щит вперёд. Ветхая расписная дверь, ещё помнившая следы цивилизации облупленной краской, подалась, сопровождая каждый сантиметр открываемого пространства громким скрипом. Но едва до старшего донесся протяжный, приглушённый скулёж, как тот, оторопев, поспешил закрыть вход в опасное место. Единственное, что сумел разглядеть Дэстан за несколько секунд пребывания в доме, так это сидевшее в углу тощее существо. Под залитым лунным светом окном, оно держало чей-то портрет и шаталось взад-вперёл. Томное мычание, похожее на жалобный вой раненого животного вонзилось в уши братьев. Тишина прервалась в тот момент, когда в одночасье, диким шумом отдался скрип половиц старой хибары. Вскоре, грохот от того, что тварь что-то яростно раскидывала в доме, перерос в настоящий погром. Чудовище услышало братьев.

Вой, сродни тысячам волков пронёсся по лесу. То был оборотень. Голодный, злой оборотень. Братья попятились назад.

Злобное порождение тьмы и человеческой ненависти, разъярённое тем, что нарушили его покой, вдребезги разбило деревянную дверь строения и вырвалось наружу. Одним мощным рывком, чудовище преодолело с десяток метров и обрушилось грозными, массивными лапами за спинами братьев.

Чудовище вновь промычало. Протяжно, словно умирающий волк и замахнулось, громадной костлявой лапой. Шелест листвы, покой которой нарушил монстр, послышался так близко, словно вокруг есть ещё одна тварь. На самом деле, здоровая, когтистая рука тотчас разрубила толстую ветку, что остановила несколько лезвий до попадания в Дэстана, когда младший, гонимый братом, вбежал в дом.

Старший тотчас сделал шаг назад и, заняв удобную позу, собрал всю свою энергию в кулак с щитом, для мощного удара. Отступив менее, чем на метр, Дэстан схватил артефакт поудобнее и со всего размаха совершил удар в разверзнутую пасть твари. Было непонятно, сколько деревьев на пути сломала туша монстра, ведь юноша уже успел скрыться за младшим братом в дом твари, прежде чем всё снова затихло.

Внутри тут и там были обломки домашней утвари, какая-то одежда, сломанная кровать и портрет, на который пялился зверь. Эвар внимательно осмотрел портрет: одетая на старый манер, упитанная женщина с румяными щеками глядела на него с той стороны. Её пухлые губы и голубые глаза были особенно тщательно написаны, на этом был сделан акцент.

— Она выглядит счастливой. — Проговорил, задумавшись, Эвар, не выпуская портрет незнакомки из рук. — Краски выцвели, многие детали не разглядеть, но эта женщина будто живая. Как думаешь, это была она? — Младший оглянулся на Дэстана, что уже улёгся на кровать. Пыльное одеяло отдавало запахом старухи и Дэстан поспешил стряхнуть грязь у дверного проёма, пока Эвар осматривал хибарку. Та казалась гораздо меньше снаружи: а внутри гостей ожидали две спальни, кухня и небольшой камин, заросший паутиной.

— Не успел насладиться видом этой красавицы, уж извини. — Проворчал Дэстан, укрываясь плотнее.

— Этими вещами давно, видать, не пользовались…

— Кто? Эти чудовища? Они потеряли всё человеческое, что когда-то в них было.

— Но, этот будто бы что-то помнил из своей прошлой жизни… Он или она держал в руках эту картину, как будто сожалея о чём-то.

— Не представляю, что случилось с этими людьми, и люди ли это вообще, но, кто знает, может быть, этот волк и есть женщина на картине?

— Не знаю, и знать не хочу. — Дэстан подал брату второе одеяло, удобно расположившись на боку. — Я просто с ног валюсь.

Эвар подпёр дверь массивным столом и на всякий случай глиняным горшком.

— Это для того, чтобы любопытным сюда было не попасть.

— А что если… — Подскочил Дэстан. — …Оно вернётся?

— Тоже может быть. Давай спать с тобой по очереди? — Эвар накрыл брата вторым одеялом и, сославшись на то, что не устал, принялся вновь осматривать хибару.

— Мы с тобой так повзрослели здесь… — Бормотал старший сквозь сон. — Всё это время думал, что мы скорее от старости тут помрём, чем от руки монстра.

Младший выглянул в окно.

Поляна, развернувшаяся у дома незнакомки с портрета, представляла собой обширную территорию, огороженную каменным забором высотой не более метра и местами обвалившегося; внутри по всему периметру были разбросаны тарелки, кувшины, небольшие круглые предметы, что блестели под луной. Разглядывая внутреннее убранство дома, юноша заметил в углу, где был оборотень что-то, напоминавшее бумагу, скомканную и брошенную, судя по всему, давным-давно. Эвар развернул записку и поднёс к окну. Корявым почерком, видимо, на скорую руку автор написал следующее: