Древние. Том I. Семейные узы. Часть I

— Может быть, кто не в курсе, но мы здесь воюем не с Торином, не с его народом, а с этой сволочью, чьей следующей целью будет наша империя!

— Ты, наверное, не до конца понимаешь принципы ведения войны, раз уж предлагаешь игнорировать такую возможность. — Однорукий генерал, некогда воевавший с Торином, в эпоху правления деда Каары Ялфея, пытался активно убедить всё командование штаба продолжить задание даже после освобождения Торина от ига Нуара.

— Я на службе у Вена Панба выше тридцати лет, куда уж мне, а?

— Он имеет в виду расширение сферы влияния нашей империи в регионе, за счет ослабления торинской армии, покуда есть предлог. Когда ещё такая возможность представится?

— Именно.

— Панб чётко дал понять, какую политику проводит. И я его полностью поддерживаю. Полномасштабная война нам ни к чему! Мы разобьем регулярную армию Нуара и освободим Торин от его гнёта.

— В твоём мире всё так радужно и светло, однако ты совершенно не берёшь в расчёт, что за этими стенами… — Неухоженная, грубая рука указала куда-то вдаль. — … находятся миллионы, десятки миллионов одурманенных людей, вынужденных подчиняться Великой Силе, в бездну её! У них нет выбора в этой темнице под открытым небом!

— Тем не менее, я беспокоюсь о собственном народе и его будущем! А какое будущее будет у того, кто пожалел льва, который пытался его сожрать?

— Сэр Тималин прав.

— И это значит, что мы должны вот так ворваться к нашим друзьям и перерезать там всех к чертям? Вы из ума выжили!?

— Вторжение — это лишь предлог, законный, справедливый предлог. Но на деле же, нам нужен самый сочный кусок этого пирога, с минимальными потерями как для нас, так и для Торина. Думаешь, титаны не планируют того же? Уж очень сомневаюсь.

— Это не тебе решать. Вен Панб ясно дал понять, какой линии мы придерживаемся.

Подол шероховатого плаща смахнул со стола пожелтевшую карту и деревянные фигурки. Однорукий военный выскользнул из генеральского шатра. Выбежавший следом министр застал оппонента застывшим спиной к обтянутому шкурами сооружению. Тот стоял и обескураженно пялился наверх. Переведя взгляд с обездвиженного военного на затянутый густыми серыми тучами небосвод, чиновник вздрогнул.

Нуар обездвижено парил в воздухе, обвалакиваемый порывистым ветром. Гранатовый плащ хаотично развивался, бросаясь из стороны в сторону. Правитель Торина в одночасье заимел крепкий, басистый и громкий голос, что саранчой разнёсся над всей бесчисленной армией противника.

— Я прекрасно осознаю тот факт, что многие из вас здесь не по своей воле. — По полю прокатилась волна неодобрительных возгласов. Робкие выкрики одиночных ордынцев наполнили плотные ряды. — И поэтому, я призываю вас подумать прежде, чем вы соберётесь совершить непоправимую ошибку. — Неодобрительные вскрикивания мгновенно переросли в неконтролируемый гул, что коршуном разнёсся над всей громадной армией, — всё больше солдат выказывали пренебрежение самонадеянному владыке.

— Я прошу каждого здравомыслящего яррида: вас, мужчин и женщин. Если вы готовы строить новый мир, мир, где есть место для каждого из вас; где вас ждёт нескончаемый поток золота; где признание вашими врагами, это только первая ступень в построенной вами реальности, а восхваление бардами и безкончинная жизнь лишь верхушка айсберга ваших возможностей! Присоединяйтесь к армии Торина и станьте теми, кто своими руками сможет создавать жизнь. — Поле окончательно захватил гнев. Шестисоттысячная армия взорвалась в одночасье от негодования и возмущения. В сторону правителя Торина со свистом полетели копья, камни и всё, что разъярённым солдатам попадалось под руку.

— Я даю слово: как только вы изъявите желание перейти на сторону Торина, вас никто и никогда не сумеет ранить или убить. Вас ждёт истинное бессмертие!

Среди животных, воинственных выкриков, среди сотен тысяч грозных воинов, что били себя в грудь и разрывали на теле шкуры убитых животных, завиделись робкие сподвижки: небольшие змейки замешкавшихся солдат, на которых речи Нуара произвели впечатление, небрежно скользили сквозь бушующую толпу.

Около сорока человек из более чем полумиллионного войска, не оборачиваясь, двинулись в сторону противника. Понурив головы, под угасающие вскрикивания товарищей и окружаемые недоумённым, постепенно нарастающим тягостным молчанием со всех сторон, спешно пробирались ордынцы, решившие поменять сторону.

Нуар всматривался в каждого, подметив, что каждый из этих сорока ярридов, однако, являлся магом. Все волшебники из несметной орды покинули товарищей. Теперь же в имперской армии не было чародеев — в ней остались лишь люди, не владевшие магией, кроме одного шамана, стоявшего поверх остальных.

— Только тот, кто владеет силой, — Нуар окинул вдумчивым взглядом последнего яррида, вставшего за его спину — знает, насколько разрушительной она бывает.

— Они сделали правильный выбор. Остальные же… — Внезапный шорох и последующая затем яркая вспышка стали предвестниками появления Асиза и Факома по обе руки правителя. — …познают горечь ложного выбора. Такова ваша судьба.