Читаем Древние цивилизации полностью

В 1983 году в Хании (Западный Крит) была сделана сенсационная находка. Здесь среди руин минойского поселения, погибшего в огне пожара, был открыт совершенно уникальный слепок с печати с изображением города или, быть может, дворца. На его кровле среди «рогов посвящения» гордо высится монументальная мужская фигура, своей позой и характерным жестом вытянутой вперед руки со сжатым в ней длинным жезлом напоминающая фигуру юного царя на «кубке принца». Мнения ученых, впервые увидевших этот слепок, сразу же резко разделились. Одни готовы были видеть в изображенной на нем загадочной фигуре царя, другие полагали, что это может быть только божество. Как бы то ни было, совершенно очевидно, что это «Владыка города». Простирая вперед руку с жезлом, «Владыка» как бы принимает под свое державное покровительство и опеку лежащий у его ног город, но и сам при этом утверждается в своем праве на высшую власть. Неведомый нам критский резчик сумел на таком ограниченном пространстве впечатляюще передать всю торжественность момента царского апофеоза. Исполненная грозного сверхчеловеческого величия фигура «Владыки города» невольно вызывает в памяти зловещий и трагический образ легендарного Миноса.

Конечно, было бы преждевременно пытаться сделать на основании этой находки сколько-нибудь далеко идущие выводы относительно царской власти на Крите. Трудно удержаться от мысли, что наши представления о ней ограничены крайней скудостью имеющейся в нашем распоряжении информации. Вероятно, не все критские цари были ничего не значащими марионетками, послушно выполнявшими все прихоти и капризы правящей клики придворных жриц. Возможно, и среди них время от времени появлялись люди, наделенные сильным героическим или тираническим темпераментом, сумевшие проявить себя как доблестные воители или как мудрые законодатели. Недаром главными атрибутами царствующей особы на Крите считались меч воина и бич пастуха.

Но нельзя сбрасывать со счета странную анонимность царской власти. Если справедливо предположение о сознательном запрете на изображения царской персоны, то это свидетельствует об осознании минойцами огромной священной значимости личности царя как представителя Великой богини или, по меньшей мере, ее верховного жреца и главного посредника между миром богов и миром людей. Стремление как можно более надежно застраховать этого гаранта всенародного процветания и благоденствия от каких бы то ни было вредоносных влияний могло натолкнуть на мысль о необходимости сокрытия его священной особы от праздного любопытства толпы, что и привело к изъятию этой темы из репертуара минойских художников. В Египте и в некоторых других странах Древнего Востока развитие идеи привело к прямо противоположному результату, т. е. к публичной демонстрации царского величия, в том числе и средствами «монументальной пропаганды». Но на Крите этого не произошло. Почему?

Возможно, будь в нашем распоряжении письменные источники, мы смогли бы ответить и на этот вопрос, и на многие другие. Но без них самые поразительные вещественные памятники безмолвны.

Критская письменность – еще одна загадочная страница истории великой цивилизации.

…Казалось, ничто не предвещало того, что этот день станет столь важной датой в истории изучения прошлого народа, стоявшего у колыбели европейской цивилизации. В летний сезон 1908 года итальянская археологическая экспедиция, с середины 80-х годов XIX столетия работавшая в южной части острова Крит, вела раскопки царского дворца на акрополе древнего города Феста. И вот вечером 3 июля Луиджи Пернье, исследуя культурный слой в одном из подсобных дворцовых помещений, обнаружил вместе с табличкой, исписанной известным уже тогда критским линейным письмом, памятник дотоле неизвестной письменности. Это был небольшой по размерам диск из хорошо обожженной глины, имевший диаметр 15,8—16,5 см и толщину 1,6–2,1 см. Сформованный вручную без помощи гончарного круга, он имел не совсем правильную геометрическую форму. С обеих сторон подобно причудливому узору его покрывала спирально идущая надпись. Она была составлена из множества аккуратно нанесенных на керамическую поверхность рисуночных знаков. Знаки эти объединялись в группы, выделенные прямоугольными рамками или, точнее, заключенные в отдельные ячейки. Под последними знаками в некоторых группах имелась странная косая черта, напоминавшая вираму – особый значок индийского слогового письма. Богатая древностями земля Крита подарила исследователям новый уникальный памятник и одновременно загадала им очередную загадку, причем пока самую трудную.

Фестский диск сразу породил массу вопросов. И первым был, конечно, вопрос о его происхождении. Специалисты ломали головы над тем, где следует искать место изготовления таинственного диска: на самом острове или за его пределами? Ясно было только одно: исходя из имевшихся к моменту его обнаружения в распоряжении ученых данных, не приходилось сомневаться в том, что этот памятник вполне мог появиться на Крите.

Перейти на страницу:

Все книги серии Загадки истории

1905 год. Прелюдия катастрофы
1905 год. Прелюдия катастрофы

История революции 1905 года — лучшая прививка против модных нынче конспирологических теорий. Проще всего все случившееся тогда в России в очередной раз объявить результатом заговоров западных разведок и масонов. Но при ближайшем рассмотрении картина складывается совершенно иная. В России конца XIX — начала XX века власть плодила недовольных с каким-то патологическим упорством. Беспрерывно бунтовали рабочие и крестьяне; беспредельничали революционеры; разномастные террористы, черносотенцы и откровенные уголовники стремились любыми способами свергнуть царя. Ничего толкового для защиты монархии не смогли предпринять и многочисленные «истинно русские люди», а власть перед лицом этого великого потрясения оказалась совершенно беспомощной.В задачу этой книги не входит разбирательство, кто «хороший», а кто «плохой». Слишком уж всё было неоднозначно. Алексей Щербаков только пытается выяснить, могла ли эта революция не произойти и что стало бы с Россией в случае ее победы?

Алексей Юрьевич Щербаков , А. Щербаков , А. Щербаков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука