Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)

Сложная административная структура эволюционировала по уже привычному в чжоуском Китае стандарту и сводилась прежде всего к ослаблению семейно-клановых родственных связей, чему активно способствовали внутренние усобицы членов клана в борьбе за влиятельную должность и теплое доходное место внутри еще вчера тесно сплоченной группы клановых родственников. При этом спорящие стороны действовали по уже сложившимся в чжоуском Китае стандартам и стереотипам, соответствовавшим веками выработанной политической культуре^[121]. Это означало, что каждая из соперничавших групп имела своих сторонников, на которых она опиралась в борьбе. К их числу относились и имевшие (вроде Ян Ху) свою фамилию аутсайдеры из числа чужаков. Аутсайдеры этого типа уже не были простыми клиентами или выходцами из преданных рабов-слуг, как то бывало и ранее, ибо те и другие обычно принадлежали к числу адаптированных кланом чужаков, никаких иных личных связей и тем более своего кланового имени не имевших. Если же у чужака было свое клановое имя, то по происхождению он, скорее всего, был выходцем из нового слоя горожан го-жэнь

, жителей столицы или иногда достаточно крупного города, т. е. из числа своеобразных древнекитайских разночинцев.

Но коль скоро в рамках прежде единого и сплоченного коллектива клановых родственников появляются не просто спорящие или даже конфликтующие сородичи, а группы враждующих соперников, готовых порой перегрызть друг другу горло за выгодную должность или место во главе клана, то ситуация не могла не измениться. И она изменилась. Как о том легко судить по данным источников, во второй половине периода Чуньцю прежние субуделы-вотчины стали трансформироваться в мини-государства. Возможно, толчок этому процессу — пусть даже не везде — дал сам факт сосуществования в одном уделе двух-трех цинов

, что подразумевало раскол клана на если и не соперничавшие еще, то уж во всяком случае как-то обособленные друг от друга влиятельные линии. От этого по логике развития событий был лишь шаг до соперничества и открытой борьбы претендентов на доходное место в аппарате власти в мини-государстве, и этот шаг достаточно скоро практически везде был сделан.

Соперничество и борьба могли принимать разные формы, в зависимости от того, какими были поводы для конфликта. В Лy, например, еще до возвышения Ян Ху в доме Цзи Пин-цзы на почве адюльтера возник конфликт между ближайшими родственниками главы клана Пин-цзы. Дело кончилось, как о том шла речь в главе третьей, тем, что недовольные в клане сблизились с представителями двух других кланов, враждебных Пин-цзы, и составили заговор, в который позже был вовлечен и незадачливый луский Чжао-гун и который завершился кризисом в царстве. Именно в результате этого кризиса Чжао-гун в конечном счете вынужден был покинуть Лy, а клан Цзи хоть и уцелел, но настолько ослаб, что стал добычей предприимчивого Ян Ху.

В царстве Сун в начале V в. до н. э. фаворит правителя Сян Туй (Хуань Туй), потеряв расположение господина и опасаясь за свою жизнь, попытался было устроить заговор против гуна, но потерпел неудачу. Показательно, что гуну

в его противостоянии своему фавориту помогли высшие представители клана Сян, занимавшие министерские должности и принявшие решение выступить против Сян Туя [114, 14-й год Ли-гуна; 212, т. V, с. 837 и 839–840]. Этот конфликт в одном из самых могущественных кланов царства Сун наглядно свидетельствует о том, что вчерашний субудел-вотчина давно уже превратился в мини-государство, в рамках которого члены правящего дома Сян (Хуань) уже очень мало ценили родственные узы и явно предпочитали им собственные политические амбиции. И так было в V и даже в VI в. до н. э. практически уже во всех царствах, не исключая и домен.

В сообщении «Цзо-чжуань» за 12-й год Чжао-гуна (530 г. до н. э.) сказано, что в домене вана — где уделов было сравнительно много и все они, насколько можно понять, были небольшими — некий Юань-бо скверно относился к своим подданным, в результате чего сначала они понемногу убегали от него, а затем все дружно восстали и изгнали его, поставив вместо него его брата [212, т. V, с. 636 и 639]. Шестью годами спустя, в 524 г. до н. э., сообщение чуть иного плана (Мао Дэ убил правителя удела Мао, Мао-бо, и занял его место) снова напомнило о том, что в уделах домена вана, как и в других государствах чжоуского Китая, происходят кровавые усобицы [114, 18-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 669 и 670].