Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)

Разумеется, еще ниже пал престиж вана в глазах чжухоу во время событий, связанных со смертью первого Цзин-вана в 520 г. до н. э. и возникшей в результате этого смутой, о которой уже упоминалось. И неправомерное решение покойного вана, завещавшего свой трон не тому сыну, какому следовало бы, и раздор между принцами, боровшимися за престол, и мятеж одного из них, кому престол никак не светил, и помощь Цзинь другому, легитимному наследнику, и бегство мятежника, то и дело угрожавшего своему добившемуся престола братцу, и забота о снабжении Чжоу зерном, ибо за смутой и мятежом последовал голод, и, наконец, необходимость укрепить крепостные стены столицы вана, дабы мятежник не смог с легкостью возвратиться и чжухоу не нужно было держать свою охрану в домене, — все это не принесло авторитета ни домену, ни его новому господину, второму Цзин-вану, который, впрочем, просидел на отцовском троне около полувека. Так что далеко не случайно в сообщении «Цзо-чжуань» от 516 г. до н. э. [114, 26-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 714 и 718] назидательно сказано, как нужно выбирать наследника. Главная идея поучения — нельзя назначать любимчика! Да и министры-сановники не должны руководствоваться склонностями и симпатиями, ибо существует строгая норма.

Справедливости ради стоит заметить, что такой нормы реально не существовало. А помещенная в комментарии назидательная справка о том, чем следовало бы вану руководствоваться, дабы не было смут, — всего лишь косвенное осуждение порядков в доме вана, не более того. Стоит заметить, что после рассказа о строительстве стены (510 г. до н. э.) сообщения о событиях в домене вообще практически исчезают из текста «Цзо-чжуань». Они стали редкими и малозначащими. Одно из них (506 г. до н. э.) — об участии ванского сановника Лю в совещании чжухоу

в Шаолине, второе — о том, что родство того же Лю с цзиньским кланом Фань побудило домен в 492 г. до н. э. в разгоревшейся в Цзинь борьбе кланов взять сторону Фань [114, 3-й год Ай-гуна; 212, т. V, с. 801 и 802]. Когда исход схватки в Цзинь стал очевиден и нужно было как-то реабилитироваться, Цзин-ван сам вмешался в события и приказал казнить проштрафившегося сановника Лю. К слову, этот эпизод «Го юй» изложил несколько иначе: там повествуется, что именно Лю и Чан Хун были инициаторами строительства всеми чжухоу крепостных стен в столице, и сделана ремарка, что стеной не поможешь тому, от кого отвернулось Небо. За эти непочтительные слова сторонника Лю Чан Хуна и постигла позже заслуженная кара, когда он по приказу своего хозяина Лю оказался замешанным в междоусобицу в Цзинь [85, с. 50; 29, с. 77–78].

Данных о царстве Вэй, расположенном неподалеку от домена и пользовавшемся покровительством вана, в источниках немного. Однако эти сообщения весьма интересны, ибо показывают характер династийных споров и политических интриг в сравнительно небольшом государстве.

После событий, связанных с заговором, изгнанием и последующим возвращением усилиями царств Ци и Цзинь вэйского Сянь-гуна в середине VI в. до н. э., о которых вкратце уже упоминалось, к власти в Вэй пришел Сян-гун (543–535 гг. до н. э). Его главная жена из рода Цзян не имела сыновей [103, гл. 14; 71, т. III, с. 193], что, естественно, привело к спору о наследстве. Интересно выглядит эта проблема в интерпретации разных источников. Сыма Цянь излагает события так. Любимой наложнице Сян-гуна приснился сон о том, что Кан-шу сказал ей: «Твой сын будет править Вэй. Назови его Юань». Она спросила у сановника Кун Чэн-цзы, кто такой Кан-шу, и он ответил, что это первопредок дома Вэй. Родив сына, она все рассказала мужу, который и назвал сына Юань. Он и стал преемником Сян-гуна вэйского [103, гл. 37; 71, т. V, с. 118].