Древний Рим: мечта о золотом веке

Первым век золотой народился, не знавший возмездий,Сам соблюдавший всегда, без законов, и правду и верность.Не было страха тогда, ни кар, и словес не читалиГрозных на бронзе; толпа не дрожала тогда, ожидаяВ страхе решенья судьи, — в безопасности жили без судей.И, под секирой упав, для странствий в чужие пределы

С гор не спускалась своих сосна на текущие волны.Смертные, кроме родных, никаких побережий не знали.Не окружали еще отвесные рвы укреплений;Труб небывало прямых, ни медных рогов искривленных,Не было шлемов, мечей; упражнений военных не зная,Сладкий вкушали покой безопасно живущие люди.

Также, от дани вольна, не тронута острой мотыгой, Плугом не ранена, все земля им сама приносила. Пищей довольны вполне, получаемой без принужденья, Рвали с деревьев плоды, земляничник нагорный сбирали, Терн, и на крепких ветвях висящие ягоды тута, Иль урожай желудей, что с деревьев Юпитера пали.

Вечно стояла весна; приятный, прохладным дыханьем Ласково нежил зефир цветы, не знавшие сева. Боле того: урожай без распашки земля приносила; Не отдыхая, поля золотились в тяжелых колосьях, Реки текли молока, струились и нектара реки, Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба.

Овидий. Метаморфозы. I, 89— 112 Пер. С. В. Шервинского

Обычно считается, что это лишь упрощенный пересказ версии Гесиода. Проверить обоснованность этих суждений можно через сопоставление гесиодовской и овидиевской версий.

Следует помнить, что термин «золотой век» в обоих случаях употребляется весьма условно: у Гесиода в оригинале фигурирует «золотой род», а Овидий прибегает к понятию «aurea aetas», которое в данном контексте нужно переводить как «золотое поколение». С учетом всего уже сказанного о принципиальном различии «родовых» и «вековых» интерпретаций мифа данный факт не может не заслуживать внимания.

Второе «лежащее на поверхности» отличие заключается в том, что у Овидия мы находим не пяти-, а четырехчленную схему, не имеющую эквивалента гесиодовскому роду героев. Причины отказа Овидия от единственного «неметаллического» звена в этой схеме вполне объяснимы. Ему, как и многим другим античным авторам, это звено представлялось искусственно вставленным «из уважения» к героям и явно не вписывающимся в стройную схему классификации по металлам. Фактически пятичленная схема Гесиода была повторена в Античности только один раз — у Бабрия, остальные же авторы предпочитали говорить только о четырех, трех или, чаще всего, двух звеньях.

Описание первого, «золотого» звена призвано было у Гесиода и Овидия нарисовать картину счастливой жизни первых людей при Кроносе или Сатурне. Именно здесь содержится наибольшее количество утопических мотивов, сходства между которыми, однако, довольно редки: это указания на то, что земля самопроизвольно, без обработки приносила свои плоды, а люди жили в счастливом покое. Остальные мотивы уже не имеют прямых аналогов, отражая своеобразие взглядов авторов на эту эпоху.

Если у Гесиода акцент сделан на «самоценных» позитивных качествах «жизни при Кроносе», то Овидий рассматривает идеал сквозь «негативные» стекла, постоянно говоря о пороках современности, которых не было при Сатурне. Давая вдвое более пространное, чем у Гесиода, описание этой эпохи (при значительно меньшем объеме изложения всего мифа), Овидий для указания на отсутствие чего-либо многократно употребляет отрицания. В результате изображение идеализируемой эпохи несет в себе негативный отпечаток современности.