Древо возможностей

Клиентка с Альфы Центавра похвасталась всем своим подругам выращенной жемчужиной, купленной у ювелира Глапнавуэта. Все немедленно захотели такую же.

Та, что живет в моих снах

Идеальная женщина?

Она египетская богиня, и зовут ее Нут.

В пять часов утра, когда солнце розовеет, она купается в молоке ослицы и потягивает свой любимый аперитив, приготовленный из жемчужины, растворенной в уксусе из старого коринфского вина. Для любой другой этот напиток был бы смертелен. Расторопные служанки массируют ее, а оркестр тем временем играет ее личный гимн.

Это единственный гимн в мире, который исполняют не голоса людей, но хор из восьми тысяч трехсот соловьев.

Затем Нут завтракает листьями эвкалипта, приправленными миндальным молоком. После завтрака она красится.

Нут сама толчет сурьму в ступке из слоновой кости и наносит полученный серебристый порошок на свои прозрачные веки с загнутыми ресницами. Цвет своих губ она подчеркивает помадой на основе пигментов мака. Потом она красит ногти на руках и на ногах темным лаком, сделанным из чернил каракатицы.

Она всегда одета в тунику из золотых нитей и носит два драгоценных камня, рубин цвета крови в волосах и сапфир в пупке.

На мочки ушей и на шею она наносит по три капли белого мускуса с примесью бергамота. Эти духи составила для нее старая рабыня-критянка, которую она привезла с собой из путешествия к Северным варварам.

Нут никогда не бьет своих рабынь, разве только тех, что красивее ее. А это большая редкость.

Слуги ждут ее приказов.

Когда она говорит, ее сережки искрятся, как капли росы; когда она ступает, браслеты на ее ногах позвякивают.

Ей приводят ее кота. Это, собственно, не кот, а гепард, его зовут Самуил, и он живет только ради нее.

Нут не работает, чтобы не испортить руки. Нут убеждена, что от работы появляются морщины и укорачивается жизнь. Нут не ест, она вкушает. Нут не дышит, она трепещет.

Нут – не просто женщина. Нут – звезда, такая же, как Солнце или Звезда Пастуха.

При своем царственном происхождении (ее считают дочерью ветра) Нут не чурается простого народа, в частности играет на утконосьих бегах по воскресеньям в долине Нила.

Можно увидеть, как Нут устремляется прочь из своих садов. Цветы на ее пути благоухают самыми тонкими своими ароматами в надежде привлечь ее внимание. Тщетно.

Нут случается приобретать аксессуары из черной кожи (уступая, как она говорит, «простонародной фантазии», ибо Нут хочет быть ближе к народу), но она не заходит в вульгарности так далеко, чтобы их носить.

В полдень Нут ест пиццу. Начинку она выбирает без анчоусов, побольше каперсов, немного майорана, моцареллу из молока буйволицы, пикантное оливковое масло первого холодного отжима. Тесто непременно должно быть пропечено в печи на дровах из сандалового дерева, а пшеница, из которой оно сделано, выращена на солнце, ни в коем случае не в теплице.

К пицце полагается зеленый салат из одних сердцевинок (Нут терпеть не может мерзкий хруст жестких листьев на своих зубах). Бальзамический уксус, разумеется, подается отдельно, температуры тела и с отдушкой тмина.

Нут не ходит, она плывет, Нут не говорит, она поет, Нут не видит, она взирает, Нут не слушает, она внемлет.

Вернувшись домой, Нут иногда играет на лютне. Она ласкает инструмент своими изящными пальчиками с бесконечно длинными ногтями. И говорят, те, кто слышит игру Нут на лютне, ощущают нечто подобное эффекту азотного наркоза.

Когда она входит в свою гостиную на склоне дня, солнце скрывается, не желая ее затмевать. Она боится мышей, но это ничего не меняет.

В час ужина Нут принимает гостей. Она умеет сочинять изысканные комплименты, которые записывает на папирусе, украшенном гипсовыми листьями. На приеме она зачитывает их приглашенным. Все восхищаются ее умом.

У Нут есть брат по имени Гипосиас, который тайно любит ее и запретил всем мужчинам старше тринадцати лет приближаться к ней. Но она знает, что когда встретит юношу, который будет ее достоин, то уберет с дороги Гипосиаса без колебаний.

Под вечер, когда волны тьмы захлестывают небо, гася облака, Нут, небрежно облокотясь на перила балкона, размышляет о тайне жизни и странности всего сущего.

Руки ее рассеянно черпают из кувшинов, полных соснового семени, перемешанного с коконами шелковичных червей, чуть кисловатыми на вкус.

На сон грядущий мудрец рассказывает ей подлинную историю мироздания. Он повествует о битвах богов во прахе былых времен. О грандиозном столкновении сил природы ради создания смехотворного мира смертных. Рассказывает он ей и сказки неведомых племен, в которых эльфы, кентавры, грифоны, херувимы и прочая нечисть строят козни, чтобы поработить души смертных. Он поет славу проклятым героям, которые бились за то, чтобы жили их мечты.

И она думает…