Дриада для повелителя стихий

Его испещренное морщинами лицо располагало к общению, хотелось довериться и рассказать обо всех бедах, свалившихся на мою многострадальную голову, но я пересилила этот порыв и встала, собираясь уходить.

– Спасибо вам за все, мастер Виникус.

– Не за что. Хотел бы сказать, приходи еще, – посмеялся лекарь, – но не буду. Пойдем, я тебя провожу, а то еще заблудишься в коридорах.

Оказавшись в женском зале, я понуро добрела до своей кровати. Если тело восстановилось, то душа наоборот, корчилась в судорогах. Диана, увидев меня, ничего не стала спрашивать, просто молча села рядом со мной и погладила по волосам. От такой незатейливой ласки, слезы сами собой брызнули из глаз, даже не планируя останавливаться. Я уткнулась в плечо девушки и сдавленно зарыдала впервые с того момента, как оказалась в этом чужом, совершенно непонятном для меня Мире.

Несколько дней царило спокойствие, и меня никто не трогал и не донимал. Очень хотелось надеяться, что правитель забыл о моем существовании, но на четвертые сутки прямо в середине дня появился охранник и позвал за собой, сообщая, что я зачем-то понадобилась Правителю. Тяжело вздохнув, я на негнущихся ногам последовала за стражником. По тому, как он меня вел, я поняла, что мы направляемся в покои Лэрда Хардума эль Транга. Оказавшись внутри личных апартаментов Правителя, я облегченно перевела дух, ибо мужчина был полностью одет и сидел за столом, зарывшись в кипу бумаг.

– А Ветанора, проходи, – но заметив мою нерешительность, поморщился. – Не бойся. Я не кусаюсь. По крайней мере, сегодня.

– Думаете, мне от этого должно полегчать? – Огрызнулась я.

– Смотря, с какой стороны посмотреть. Присаживайся. Нам необходимо поговорить и разрешить наши разногласия. Мне не нравится, что ты вздрагиваешь от каждого моего шороха.

– А вы бы не вздрагивали после десятка незаслуженно полученных плетей?

– Так уж и незаслуженных? – Изогнул бровь Хардум, с насмешкой уставившись на меня, но столкнувшись с сердитым взглядом моих глаз, стер усмешку с лица. – Хорошо, признаюсь, это было слишком, но я не мог поступить по-другому. Я ни в коем разе не хотел причинять тебе боль, но без этого было просто не обойтись.

– Я не понимаю.

– Тебе и не нужно понимать.

– Конечно, – послышавшаяся горечь в моем голосе резанула слух. – Я же просто рабыня: захотел – изувечил, захотел – использовал по назначению. Зачем мне что-то объяснять, если можно просто приказать и у меня не останется выбора, кроме как выполнить любую вашу блажь.

По мере произнесенных слов, на скулах правителя заходили желваки, казалось еще секунда, и его терпению придет конец.

– Прекрати, – зарычал он. – Никто не должен знать, что я как-то особо выделяю тебя из всех остальных рабынь.

– А вы выделяете? – Заинтересованно спросила я, и наконец, присела на противоположное от Хардума кресло.

– Ты сама знаешь ответ. Я не мог оставить все так, как есть. Если бы кто-то узнал, что ты осталась безнаказанной, то поползи слухи. Я Правитель, и у меня не должно быть никаких слабостей. Я не имею права давать слабину, иначе мне тут же сядут на шею, и неважно в чем будет проявляться эта слабость: в уступках Лэрам, в переговорах с соседними странами или в определении наказания для нерадивых рабов. У меня много врагов и завистников, которые спят и видят, как мне напакостить, а ты могла стать той, на ком можно отыграться. Зато теперь, они видят, что ты всего лишь очередная игрушка.

– А это так?

Хардум проигнорировал вопрос.

– Кстати, есть и еще один плюс в наказании. Теперь все знают, кто ты есть на самом деле, и ты сможешь спокойно изучать свою магию, не боясь, что тебя могут раскрыть на применении заклинаний.

– Эм-м, я вообще-то не знаю ни одного.

– Да?

– Угу. Даже не представляю, как действует мой дар и как его вызвать.

– Об этом не беспокойся, я найду тебе учителя.

– А твоим придворным, если пойдет слух, не покажется это подозрительным?

– Пусть считают, что это прихоть Повелителя. И давай-ка поменяем твой ошейник на обычный.

После разговора с Хардумом стало легче, словно с души свалился огромный камень. Нет, я его не простила, но и ненавидеть больше не могла, и в какой-то степени даже понимала.

– Ага. Можно поманить пальчиком и кинуть кость, или наоборот, дать пинка, как собаке, – не удержалась я от издевки.

– Ветинора, – Правитель потер ладонями уставшее лицо. – Я не хочу видеть в твоих глазах ненависть.

– Почему?

– Потому что, я хочу замечать в них страсть каждый раз, когда твой взор направлен в мою сторону.

– Ах, вот оно что? Значит я всего лишь игрушка для постельных утех?

– Гр-рр! – Зарычал Лэрд. – Что же ты за язва такая? Пойди прочь, пока я не наделал глупостей.