Друг на все времена

Басов сам признавался как-то: «Мне крупно повезло, что я стал работать в Физическом институте Академии наук». Сперва хорошие родители, учителя, потом хороший институт,– талант и развернулся.

А спорили напрасно. Каждый был прав лишь наполовину. Учитывал обстоятельство успеха: среду, природное дарование, а личности не видел, не видел ее участия в создании таланта.

Но ведь так не бывает! Одних удачных внешних обстоятельств, даже при врожденных дарованиях, мало. Нужна еще активность личности. Когда она значительна, она преодолевает и неудачные обстоятельства.

Ломоносов рос в семье крестьянина-помора. Ходил с отцом на судах за рыбой в Белое море и Северный Ледовитый океан. К науке это не приближало, хотя, правда, по выражению Г. В. Плеханова, что-то полезное дало: «благородную упрямку». Но Ломоносов-юноша к науке рвался и добился цели, несмотря на трудности пути.

В скромной фермерской семье, вдали от крупных городов, рос Ньютон. Сперва мешала заниматься в школе природная лень. Но он ее преодолел и благодаря стараниям и воле раскрыл природную одаренность, стал Ньютоном.

Чтобы вырастить сад, мало почвы и семян, нужен еще садовник. Чтобы вырастить талант, недостаточно одних природных данных и благодетельных влияний. Без воли обладателя таланта – главного садовника! – возможности природы и доброго влияния окружающих не развернутся.

В одной из лучших книг XIX века – «Обломов» – описана судьба героя, хотя и литературного, однако похожего на иных живых.

Сколько по-настоящему хорошего было заложено в Обломове: богатые способности, знания, разумные проекты, красота души... Но не было самого себя, и слабое оказалось в нем сильнее сильного. И погиб прекрасный человек, погиб для себя и для окружающего общества. Единственным результатом жизнедеятельности стала бездеятельность.

Нет слов: сыграли роль и отрицательные влияния. Обломов жил в помещичьей среде, ее паразитизм оказывал на него свое действие. Басов рос и развивался в социалистическом обществе, его окружали труженики. Ему было проще открыть в себе Басова.

Так же любому юноше и девушке, каждому подростку в нашей стране легче себя открыть. Отсюда, однако, не следует, что себя не нужно особенно искать. Напротив!

Не о том надо думать, что из-за хороших условий окружения молодой советский человек вправе якобы дать себе послабление в развитии своих способностей. А о том, что именно ему-то полезно воспользоваться хорошими условиями. И искать, искать!..

Как начинается в человеке Его Собственное?

С понимания долга перед самим собой и с выполнения этого долга. «Пытайся исполнить свой долг – и тогда ты узнаешь, что в тебе заключено»,– писал Гёте.

А выполнение долга перед самим собою, возникающее как отражение долга перед другими людьми, обществом, начинается с поиска своего призвания.

Увы, не все это понимают...

У мальчика нет и намека на математическую одаренность, а он упорно просится в математическую школу. Просто там его друзья учатся.

Девочка любит вязать – и явно в этом преуспела бы. А открыто признаться стыдно: скажут, немодно, назовут, поди, старушкой...

Следуя за модой, девочка записывается в кружок «Балет на льду» (хотя коньки ее не манят и заниматься она будет скверно), а рукоделие забрасывает.

Бывает: не видно, что человек не на своем коньке.

А бывает иногда и худшее: к своему человек не пристал и живет чужим – тоскливо, одиноко...

...Мы сидим за столом, перегруженным книгами, и академик Николай Петрович Дубинин, наш знаменитый генетик и биолог, рассказывает о своем детстве:

– С двенадцати лет я остался без семьи, самостоятельным. Попал в сложные условия детдома в голодающей Самаре 1919 года. Сперва был хаос – во мне и в детском доме. Столпотворение, эмоции!.. Казалось – все пропадает, пропадает и моя жизнь. В 1921 году, в разгар голода, вывезли в Жиздру – маленький городок бывшей Брянской губернии. Именно тогда коснулась меня впервые жажда познания. Загорелся любовью к знанию, стал много читать. Стал учиться очень напряженно. За три года прошел всю среднюю школу.

Как это ни странно, в конце 1923 года (мне тогда было шестнадцать лет) сразу четко определились мои «научные» интересы. Произошла, так сказать, моя «профессионализация». Страшно потянулся к вопросам эволюции, проблемам жизни в целом. Когда стал вопрос – куда посылать меня дальше, я без колебаний выбрал университет. Чтобы заниматься дальше вопросами эволюции и наследственности...

– Выбрали? Из чего? Вам предлагали что-нибудь иное?

– Да, всё упорно посылали меня в театральную школу: детдом, комсомол. Отличился в самодеятельности. Большую борьбу пришлось выдержать...

Приехал в Москву. С собой – одно одеяло и десять рублей денег. Больше ничего и никого. Поступил в университет.