Другая Музыка

Мой летательный аппарат безмятежно и легко парил под куполом небес Сномира. Открывались невероятные виды и наполняли душу исчерпывающим чувством божественной свободы. Внизу сверкали зеркальными бликами озера, а сверху вспыхивали неоновым светом разнообразные цветные туманности.

Все объекты были далеки, но в то же время парадоксально близки – стоит протянуть руку и любой из них может приблизиться настолько, что можно во всех деталях наблюдать его причудливые структурные волокна. И каждая мельчайшая субстанция этого волокна была способна, при желании, вдруг увеличиться, и поглотить все и вся, превратившись в новую мирообразующую голограмму.

Я увидел в нижний иллюминатор, что мой испытательный полет проходит уже над морскими просторами. Темная, тяжелая и вязкая стихия этих странных вод потустороннего мира несомненно обладала глобальной волей и могла запросто притянуть и поглотить мой легковесный летательный аппарат. Я сказал сам себе: лишь бы оно меня не заметило! Но любопытство оказалось сильнее здравого смысла, – стоило на несколько мгновений сфокусировать внимание на непредсказуемо вздымающихся то там, то сям волнах, создающих пенные водовороты и различные, самой немыслимой конфигурации, турбулентные зоны волнения водной поверхности, как ненасытная темная морская пучина стала притягивать меня вместе с моей жалкой летательной посудиной.

Я уже не мог оторвать глаз от гипнотических бликов света на взволнованной поверхности воды, которая притягивала внимание как черная дыра. Жадная бездна смотрела на меня пристально и бесчеловечно. Энергия этого всепоглощающего внимания значительно придавала ускорение моему движению вниз, а все мои волевые усилия, направленные на предотвращение падения капсулы, приводили к прямо противоположному результату. Водная поверхность становилась все ближе, холод мелких брызг стал явно ощущаться, беспрепятственно проникая внутрь капсулы, и все больше сковывая волю. В последний момент я успел взять себя в руки и расслабиться, отдавшись на милость судьбе, и при первом же ударе о пенный гребень внезапно вздыбившейся мощной волны, капсула исчезла, дематерилизовалась, словно ее и не было. Я продолжал лететь самостоятельно, а вернее свободно парить подобно птице, будто так и должно быть, на небольшой высоте – метров пять всего над волнами. Я уже думал только о том, как бы мне подняться чуть повыше на более безопасное расстояние. И это мне, в какой-то мере, удалось.

Однако внимание мое было уже слишком захвачено бездной, чтобы позволить сохранить силы для возвращения в свободную и безопасную воздушную стихию.

Поверхность моря в мире снов не похожа на морскую поверхность в мире явном и нам привычном. Здесь за каждой волной могут происходить изменения чувствительные настолько, чтобы ошеломить, загипнотизировать, и лишить объект самостоятельной творческой воли.

Я снижался неотвратимо и почти обреченно. Но чувства удивления и восхищения происходящими открытиями, в близком общении с мощной водной стихией, до последнего мгновения пересиливали страх.

Океан был неспокоен. Он будто пристально наблюдал за мной, и не скрывал своего раздражения, вызванного моим беспечным и нежелательным присутствием. На расстоянии около ста метров от меня образовалась довольно высокая волна неприятных серо-коричневых оттенков, и фронтом большой протяженности пошла прямо на меня. А я висел в воздухе на высоте уже не более трех метров. Волна же, по моим предположениям, достигала семи, а может и более десяти метров в высоту.

Я смотрел как завороженный на надвигающийся зловещий вал, забыв о необходимости мобилизовать волю и попытаться подняться повыше, чтобы предотвратить ужасное столкновение. А стена волны неотвратимо приближалась, и я мог разглядеть в водной толще какие-то светящиеся вены. Наконец сработал инстинкт самосохранения и моя воля включилась. Но вместо того чтобы взмыть ввысь подобно чайке, ухватившей добычу, я вдруг полетел навстречу надвигающейся волне.

Я ждал неминуемого столкновения с водной стеной, как вдруг произошло нарушение плавности и непрерывности течения времени – в сномире явление это вполне обыденное. Я завис в воздухе перед волной, которая как будто замерла на месте, и получил возможность внимательно рассмотреть все, что открывается взору.

Водная стена имела цвет от темнофиолетового и коричневого в глубине, до желтовато-охристого на просветах, образуемых внезапным вторжением случайных лучей света. Изнутри «вода» вся пронизана светящимися сосудами словно живая плоть. Будто разумная биомасса.

Я простираю руку вперед, и она погружается в водную плоть до локтевого сустава. И, не успев проанализировать возникшие ощущения, вынужден инстиктивным движением вернуть ее обратно: из глубины приближались какие-то белые пятна. Я пригляделся, – несомненно это были живые существа.