Другая школа. Откуда берутся нормальные люди

За восемь дней на усадьбе я стану свидетелем множества вещей, которые меня по-настоящему удивят. Например, даже спустя полвека идеи Шалвы Амонашвили вызывают у некоторых людей агрессию и непонимание. «Мы в нашей школе решили немножко внедрить гуманную педагогику, – рассказывает мне Наталья, которая теперь ежегодно приезжает вместе с мужем помогать Амонашвили с организацией семинаров. – Мой муж Дима собрал родителей и попытался им объяснить, в каких непростых условиях живут наши дети и как важно их слушать. В ответ мамы и папы начали возмущаться. Спрашивали: «Зачем вы нас вообще собрали? Разве у нас были другие условия? Разве нас не били линейками? Как с детьми вообще можно разговаривать? И вообще, пока их не поколотить, у них так и будут двойки и колы». Этот негатив «приехали тут со своими идеями» перешел на нашего ребенка. Пришлось перевести его в другую школу». Тут мне очень кстати вспоминается совет Амонашвили: представить, что во время разговора перед вами – не ваш ребенок, а, например, Конфуций или Пифагор. Отнесетесь ли вы к нему так же? Скажете ли те же слова?

«В девяностые годы вы бы не пришли на такой семинар, даже в вашем городе, – обращается Шалва к группе родителей и учителей. – Воспитание детей не было тогда обостренной проблемой. Но нынешнее молодое поколение не умещается в традиционные рамки воспитания. Эти дети не терпят прежних авторитарных подходов, они уже не такие покладистые. Вы не замечали, как им сейчас скучно в школе? В советское время писали об «активизации процесса обучения», а сейчас мы не знаем, что делать с этими гиперактивными детьми. Они новые, а вот мы остались старыми».

«Во все времена говорили, что школа готовит детей к жизни, – Шалва на секунду делает паузу. – Но если следовать этой логике, то непонятно, чем тогда дети должны заниматься с первого по одиннадцатый класс. В советской школе для этого был готовый ответ: учиться, учиться и учиться. Но разве «жить, жить и жить» не нужно? Дети не готовятся к жизни, они уже живут».

Рассказы родителей о том, зачем они приехали к Амонашвили, – это сеанс самоанализа. Один за другим звучат истории об ошибках, допущенных в воспитании детей, и о том, как хотелось бы это исправить. А кто-то узнал о гуманной педагогике раньше и хочет избежать таких сожалений в будущем – одной из присутствующих девушек двадцать лет. И абсолютно для всех присутствующих слова Шалвы – это напоминание: соприкоснувшись с источником мудрости, мы неизменно возвращаемся вдохновленными и полными сил менять жизнь. Но, как обычно происходит в жизни, этот заряд постепенно и незаметно уходит под тяжестью рутины.

«С любовью у вас здесь всё построено», – скажу я Шалве в один из дней. Доля секунды, появляется улыбка, и глаза Амонашвили загораются знакомым огоньком: «Да. Здесь другого нет». Все восемь дней на усадьбе я буду пребывать в этом ощущении безграничного приятия и радушия, которое невидимыми нитями пронизывает всю атмосферу усадьбы. Еще в первый день, обедая вместе с Паатой и Шалвой как настоящая грузинская семья, я поймаю чувство, за которым обычно гонишься в жизни: никуда бежать не нужно, здесь твое настоящее место, тут чувствуешь долгожданное спокойствие. Настолько, что я почувствую беспомощность во время объяснения семье Амонашвили главной основы советского воспитания – «я – последняя буква алфавита». Здесь, в Бушети, подобные вещи кажутся чем-то нелепым и далеким. «У нас в Грузии такого никогда не было, – задумчиво ответил Шалва после моего объяснения. – Наверное, потому что в грузинском языке нет буквы «я».

Каждый день в зале для общения с родителями я упирался взглядом в портрет Амонашвили с цитатой Льва Толстого: «Истинное воспитание детей – в воспитании самих себя». Во многом именно на этом строится то, что Шалва стремится донести всю свою жизнь. «На консультациях родители и учителя жалуются на детей, но ни слова не говорят о себе, – рассказывает Амонашвили. – Но это самооправдание. Так вы говорите: «Я – хороший учитель, я знаю, как учить, это они не хотят учиться». Когда-то я участвовал в разработке стандартов российского образования и постоянно предлагал комиссии внести те или иные изменения. Председатель комиссии мне в какой-то момент сказал: «Слушай, ты нам мешаешь. Мы не будем этого вносить». Я спросил: «Почему? Ведь дети смогут это понять!» И он сказал: «Дети-то смогут. А учителя смогут передать?» Проблема не в детях, а в нас. Поэтому главное – не как воспитывать ваших детей, а как нам менять себя.

Ведите их от радости к радости, от успеха к успеху – это путь восхождения. Не обижайтесь, но нам нужно возвыситься до уровня детей, потому что именно они помогают нам стать людьми».

Тот самый разговор