Другая жизнь

     Все три феирские девушки были заинтригованы до глубины души, поэтому с нетерпением спешили за Энжел, которая потребовала в конюшне немедленно оседлать лучших лошадей, а ей подать её любимого коня. Нужно отметить, что всё это время дочь королевы Бетти передвигалась без своих постоянных спутниц – амазонок, что ещё раз доказывало то, о чём толковала княгиня Ормонди: в королевском дворце ни о какой опасности речи идти не может, все чувствовали себя надёжно и уверенно. Уверенность! Вот что снова чувствовала Беллона, как и всякий раз, оказываясь близко к Энжел.

     Но стоило из конюшни показаться четырём прекрасным скакунам, как Беллона внезапно ощутила слабость. Её руки задрожали, ноги подкосились. Всё тело прошиб холодный пот, и она издала сдавленный крик. Ладонями прикрыв глаза, принцесса чувствовала себя всё хуже и хуже, пока не упала на траву, шепча что-то невнятное. Энжел подбежала к ней и потрясла за плечо. Реакции никакой не было, но теперь можно было разобрать, что она проговаривает. «Дерек, Дерек» - неустанно твердила она, пока не потеряла сознание. Наследница Гиганта подозвала одного из стражников, который, даже не заметив веса принцессы Феира, как будто ему на руки ничего не опустилось, поднял девушку и понёс туда, куда ему указали. Стало ясно, что ночное гуляние отменяется.

    Беллона очнулась в полном порядке, но по-прежнему ощущала слабость. Рядом с ней сидели всё те же три девушки. У Доры вид был, словно ей сейчас повстречался сам чёрт. Она была испугана и бледна. Габи безмолвно плакала, принцесса даже не поняла, почему?

    - Габи, ты чего? Со мной всё в порядке, у меня ничего не болит, и умирать я не собираюсь.

    - Белл, ты…ты, – сквозь всхлипывания говорила виконтесса, – ты была лучшей наездницей во всём королевстве, а теперь…

     Беллона сама чуть не разрыдалась, но сумела удержать себя в руках. Как же она любила лошадей, быструю езду, дикую скачку, ощущение свободы, которое испытываешь, мчась в седле, на спине мощного животного. И вот, с этим покончено. Её панический страх перед лошадьми, появившийся после всего прожитого, не прошёл, но твёрдо укоренился в её подсознании и засел там, не желая убираться прочь.

    - Это я виновата, – начала Энжел. – Я совсем позабыла о том, что было. Прости…

    - Ты здесь совсем не при чём. Не ты кидала нож в мою Фиалку, не ты неслась на всех скоростях возле театра, чтобы убить меня. Но даже то, что я теперь знаю, кто всё это делал, ничего не меняет. Этот человек просто исчез из моей жизни, оставив о себе болезненное напоминание в виде фобии…

    - Ничего, это пройдёт. Время всё лечит. Отдыхай, а завтра я придумаю тебе нормальное развлечение, а если это не поможет, то вызову лучших лекарей со всего Гиганта! Обещаю.

    - Спасибо, Энжи, но мне ничего не надо. Я счастлива уже оттого, что у меня есть ты, Габи, Дора, все вы…

     Принцессу Феира оставили одну, чтобы она успокоилась. Дали маковый отвар для быстрого и крепкого сна, потушили свет. Не стоит пытаться сразу поменять ей режим, постановила Энжел, у себя на родине девушка никогда не ложилась позже десяти и не вставала позже восьми, за исключением некоторых редких случаев, праздников и торжеств. Дверь затворилась и только тогда засыпающая Беллона произнесла вместе со скатившейся по щеке слезой:

    - …и несчастлива оттого, что у меня нет Дерека. И, возможно, никогда не будет…

      После этих слов девушка сразу уснула, но ей не снились кошмары, связанные с конём. Ей виделся балкон, а на нём она разглядывает книгу, забытую Энжел, или кем-то из её фрейлин. Вдруг на нём появляется рыцарь, весь в чёрном, с золотым орденом на широкой груди – это Дерек, он пришёл к ней. Он приближается, говорит какие-то слова, скорее всего, это объяснения в любви, но она отталкивает его. Граф пятится назад, спотыкается и спиной, перелетев через перила, летит вниз. А там чёрная пропасть, которой нет конца. И он бесконечно, всё дальше удаляется, а она, Беллона, ничего не может сделать, чтобы вернуть всё обратно и изменить.

Глава XI

    Покинувшие спальню Беллоны, Габи и Энжел были весьма опечалены своеобразным недугом подруги. Дора тоже стала унылой, поэтому сразу же ушла спать, желая отвлечься от неприятных мыслей. Она появилась при дворе после всех трагических событий, поэтому не была полностью осведомлена, но в общих чертах знала о покушениях на свою госпожу, что её страшило и расстраивало. Для виконтессы Незардроун Беллона была словно ангел, которым она восхищалась и любовалась, самой чистой и невинной девушкой на свете, обидеть которую было равносильно святотатству. Без неё она стеснялась оставаться в компании других фрейлин, особенно Габи, а тем более в купе с иноземной наследницей, которая тоже вызывала у Доры трепет.