Другая жизнь

Еще через два дня появилось новое известие. Бабушка Алексея познакомила внука с таможенником, живущим этажом ниже в их доме. И тот согласился за тысячу рублей организовать встречу с польским товарищем. Все это со стороны мне стало напоминать шпионский роман: разведчики, пароли, явки и тайные встречи. А в адрес ребят хотелось сказать только словами Горького: «Безумству храбрых поем мы песню». Но, как выяснилось позднее, я знал только внешнюю сторону бизнеса. Какие страсти кипят внутри, стало раскрываться только тогда, когда мы полностью окунулись в этот процесс. Машина вернулась домой, заполненная на четверть блоками с сигаретами и жвачками, потому что у нашего «менялы» был только этот товар. Но он заверил, что в следующий раз достанет все, что нужно, и будет нас ждать. Если подвести итог поездки в деньгах, что получалось, что пятнадцать тонн металлолома мы продали почти за сто тысяч рублей. И это при условии, что наш новый товар разошелся всего за неделю. К этому можно было добавить только одно: металла вокруг было еще столько, что голова начала кружиться у всех. Мы сделали в шахматной школе красивый ремонт, купили еще один грузовик и, с учетом даже снизившейся прибыли от бытовых приборов, опять выдали из прибыли по десять тысяч рублей каждому, но уже всего лишь за один месяц. И в подвале у меня стало два закопанных бидона. Родителям я отдавал по двести рублей в месяц, якобы устроившись в шахматную школу помощником бухгалтера. Умнее версии не нашлось. Но при папиной зарплате в триста для семьи это стало хорошей прибавкой. И плюс всем понравилось, что я, еще учась в школе, осваивал нужную профессию. Дед даже расщедрился и передал тренеру и бухгалтеру по три литра лучшего домашнего вина. Я, естественно, не стал ему рассказывать про сухой закон в шахматной школе и отдал подарок физруку, принявшему его с особой радостью.

Новую партию металла мы собрали за десять дней. И опять, практически без срывов, машина вернулась через неделю, полная сигарет и жвачки. К этому времени заказов на этот товар у нас было больше, чем его пришло. И мы все продали за день, не сгружая товар на склад, развозили его по магазинам на нашем грузовике. Так в подвале появился третий бидон с деньгами. Но все хорошее, как правило, рано или поздно заканчивается. Впрочем, эти качели двигаются в обе стороны. Темная полоса, если она приходит, тоже когда-то заканчивается, правда, как говорят юмористы, не всегда в этой жизни, чаще — в следующей. Но в нашем случае все складывалось неприлично гладко, и вот настал тот день, когда все произошло.

У учителя умер любимый хомяк. Может быть, его никогда и не было. Но он попытался взять на себя весь удар от спешащих к ребятам неприятностей, хотя вечно живущих хомяков я не встречал, и будем считать, что просто подошло его время. А вот понимание, что сейчас вы ждали неминуемо плохой развязки и она, конечно же, будет, но чуть позже, совсем не радует. И это происходит только потому, что мы по своей человеческой сущности даже в мыслях не можем радоваться безоблачному настоящему, нам обязательно должно мешать это делать ожидание неизбежной «клоаки». Но вернемся к реальным неприятностям. Дорожка вниз началась с письма: «Директору кооператива, Альберту Станиславовичу, нужно явиться к 8 утра…», и дальше указывался номер кабинета местного отделения РОВД.

Это письмо мы нашли на его столе на второй день, когда он не пришел в школу. Человек он был одинокий, жил недалеко от школы, и мы сразу решили проверить, не дома ли он, естественно, надеясь на лучшее в виде банального гриппа. Дверь нам никто не открыл, и следующей точкой наших поисков стало местное отделение милиции. Дежурный, узнав, кто мы и по какому вопросу пришли, сказал, чтобы мы ждали в коридоре и не уходили. Через десять минут к нам спустился, как он сам представился, старший следователь Иванов и приказал идти за ним. Мы и пошли, пятеро ребят, включая меня. Остальные наши были заняты согласно обычному распорядку дня. Следователь привел в довольно большой кабинет и, предупредив, что через пять минут вернется, вышел. Мы все находились в растерянности и не понимали, что происходит и почему. Я собрал всех в кружок и как можно тише проговорил: