Другая жизнь Мародёров: Per aspera ad astra (СИ)

Ужасный горький юмор был защитной реакцией воспалённого мозга на несуразную, немыслимую информацию, что свалилась на него.

— И как мне теперь жить, если я не могу даже взять стакан воды?!

— Джеймс, послушай меня, — остановил запаниковавшего друга Сириус. Ремус же зажал руками рот и раскачивался вперёд-назад. Казалось, будто любая неожиданность могла раздавить его и заставить заплакать. — Мы справимся, но только если ты возьмёшь себя в руки и не будешь нести всякую чушь! Я нашёл для тебя эльфа, которого, кстати, зовут Чейз. Он будет помогать тебе в быту, ухаживать за тобой, когда меня не будет рядом. Также я почти договорился… в общем, у тебя будет квалифицированная сиделка, которая будет оказывать тебе медицинскую помощь.

— Очень мило с твой стороны, — фыркнул Джеймс. — Не хватает только секьюрити.

Закатив глаза, Ремус с укором взглянул на Поттера.

— Спасибо, друг, — сказал Джеймс, и Ремус сразу расплылся в улыбке. — Всем вам спасибо. Я знал, что вы не бросите.

— А ещё тут недовольный сидит, — буркнул Сириус, устало потерев лицо. — Между прочим, раз на то пошло, приглашение на свадьбу никто не отменял. Пусть ты и не сможешь быть шафером, но уж повеселиться просто обязан. А вообще, свадьба будет куда скромнее, чем у Лонгботтомов.

Когда, поговорив, Сириус и Ремус ушли, Джеймс остался один. Чейз сновал из комнаты в комнату в ходе уборки, поэтому у Поттера была возможность побыть одному и подумать.

Он вспомнил образ Лили и осознал, что более ничем не может ей нравиться, а уж тем более её защищать. Было очень больно оттого, что он больше никогда не сможет её коснуться даже в самых смелых мечтах, вряд ли когда-либо ещё заговорит с ней и увидит её лицо. И больше всего его угнетало то, что она может увидеть его таким поверженным и беспомощным. Теперь он для всех обуза. Джеймс почувствовал, как в носу засвербило, а в глазах всё расплылось. Одна за другой по щекам скатились слезинки, которые он был не способен стереть собственной ладонью, отчего из горла вырвался всхлип, а затем ещё один, ещё… Бродяга говорил, что найдёт способ, но Джеймс слишком хорошо его знал, чтобы понять, что лучший друг совершенно сбит с толку и не может достичь желаемого. Это означало лишь то, что догадки Джеймса были правдой: он навсегда застрял в этом кресле. Всхлипы стали всё громче. И Джеймс разразился рыданиями. Его горькие тёплые слёзы стекали по лицу и капали на голубую футболку, оставляя на ней мокрые разводы. Джеймс более не сдерживал себя, плакал навзрыд. Он не позволял себе плакать с пяти лет, подражая отцу. И вот случилось то, чего он никак не ожидал. Это перевернуло его мир с ног на голову. Больше всего он жалел не себя, а то, что никогда не сможет быть тем, кем всю жизнь хотел быть. И ему никогда не отомстить Волдеморту за всё, что он сделал.

Чейз появился рядом, когда он, уже успокоившись, едва слышно икал. Эльф заботливо осушил следы недавних слёз и наколдовал стакан воды с большой пластмассовой трубочкой, а затем протянул её так, чтобы Джеймс мог взять трубочку губами. Парень попил и мотнул головой.

— Спасибо, — хрипло и тихо поблагодарил эльфа Поттер.

— Мастер Джеймс очень добр к Чейзу. Он рад помогать мастеру Джеймсу во всём.

Джеймс едва заметно улыбнулся.

— Мастер Джеймс не должен плакать, — заботливо поправляя одежду, сказал эльф. — Мастер поправится и будет здоров.

— Я бы очень хотел этого, — на глаза снова набежали предательские слёзы. — Спасибо, Чейз.

Сириус Блэк

Правду говорят, что беда не приходит одна. У Пита вот-вот умрёт мать, Лунатик постоянно ссорился с отцом. Подготовка к свадьбе полностью легла на Марлин и её родителей. После случая с Джеймсом быть шафером проявил желание Регулус. Младший брат с готовностью предложил свои кандидатуру, несмотря на то, что всё ещё учился в Хогвартсе. Но всю радость от предстоящего грандиозного события омрачала неизлечимая болезнь Джеймса, которую надо было как-то побороть. Но как? Именно поэтому он, наплевав на угрызения совести, направлялся в больницу Св. Мунго.

Он быстро нашёл целителя, с которым беседовал сразу после операции Сохатого, и тот направил его в отделение интенсивной терапии. Легко ориентирующийся на местности Сириус едва не заблудился в поисках нужной палаты. Когда он её нашёл, то на целую минуту застыл у двери, решаясь на этот серьёзный шаг.

Сириус постучал в дверь, изнутри послышался голос, и парень вошёл в палату. Казалось, ничего не изменилось с тех пор, как Джеймс лежал здесь. Разве что теперь вместо него лежал пожилой мужчина, за которым ухаживали две девушки. Одну из них он видел, когда она выкатила из палаты Сохатого, а другую знал гораздо лучше.

— Здравствуй, Лили, — откашлявшись, поздоровался Бродяга.

Услышав знакомый голос, Эванс резко вскинула голову и приветливо, но устало улыбнулась.

— Привет!

Брюнетка что-то шепнула Лили на ухо, та кивнула, а затем вышла вместе с Сириусом из палаты. Брови девушки были чуть нахмурены, а глаза ясны.

— Что случилось, Сириус?