Другая жизнь Мародёров (СИ)

— Это ты виновата!

Голос Петуньи сорвался на писклявый крик. Лили же стояла молча, переводя дыхание, с раздражением глядя на взбешённую сестру и с сожалением — на «убитого» зайца.

— Ты виновата в том, что порвала подарок Вернона! Уродка, уродка долбанутая! Чтоб тебя убили на твоей грёбаной войне!

Настолько обжигающие, полные ненависти и желания смерти слова никогда прежде не срывались с губ родной сестры. Это стало отправной точкой в окончательном разрыве между сестрой-маглой и сестрой-волшебницей.

— Да я тебя сейчас здесь же и прибью, — прошипела Петунья, направляясь прямиком к Лили и глядя на неё в упор.

Младшая Эванс спешно вытащила палочку из кармана джемпера и не колеблясь направила её на Петунью. И где она успела научиться такому хладнокровию? У кого? Может, у Сириуса Блэка, вставшего наперекор своей семье и проклятого вечно ощущать чёрный шлейф её грязных, отвратительных убеждений, предрассудков и гадостей и постоянно разбираться со всем этим в одиночку? Но теперь можно было за него немного порадоваться — его поддерживают Регулус и кузина Андромеда, по его словам. А может, у Северуса Снейпа, ребёнка родителей с несчастной судьбой, вынужденного постоянно утаивать ужасы своей нищей и обездоленной жизни? Может, у Ремуса Люпина, вечно бесстрастно скрывавшего свою страшную тайну? Или… Нет. Каждый человек в её жизни по-своему учил девушку, представляя свои примеры её глазам. Но чтобы поднять палочку на магла?..

— Ты совсем спятила? — заверещала перепуганная до смерти Петунья, пятясь назад, в глубь комнаты. — Убери эту чёртову штуку!

— Не то что? — рассерженно продолжила Лили, наступая на Петунью. — Что ты мне сделаешь?

Петунья Эванс нервно сглотнула, упираясь в подоконник телом и руками.

— Маму позовёшь? — парировала младшая сестра. — Как в детстве?

Девушки смотрели друг другу в глаза. Напряжение, царившее между ними, можно было ножом резать.

— Прошло детство, Туни, закончились игры. И мне до смерти надоело выслушивать, как ты поливаешь меня грязью, — Лили опустила палочку и выдохнула. — Езжай куда хочешь, живи со своим Верноном, делай что хочешь. Мне плевать.

Петунья одарила Лили гневным, надменным взглядом и процедила сквозь зубы:

— Никто, кроме меня, не понимает, какая же ты мерзкая. Никто не помнит, как ты ходила в брекетах два года, прежде чем поступить в твою чокнутую школу для психически неуравновешенных, никто не хочет замечать, что ты самая толстая в семье, что у тебя целлюлит на животе и ногах, — Петунья недовольно скривилась. — Никто не видит, какая же ты убогая и занудная. Что, никому не рассказываешь о своих отвратительных секретиках, даже Поттеру? — сестра сардонически усмехнулась.

— На себя посмотри, Петунья. Ты мне отвратительна.

С этими словами Лили пулей вылетела из комнаты, тайком всхлипывая и вытирая слёзы. Она высказалась, есть даже вероятность, что они с сестрой больше не увидятся. Но только Лили любила её, каким бы ужасным человеком Туни не была, и знала, что кое в чём она права. Вопреки всему.

— Я переехала жить к Фрэнку, — плача, говорила Алиса. — Мои родители, их… убили.

Лили и Марлин, сидевшие в купе вместе с растроенной Вуд, слушали её рассказ и утешали девушку, поглаживая по рукам и периодически подливая ей в кружку Умиротворяющего бальзама, но молчали. Алиса не желала жалости.

— Я не писала вам, потому что не могла, — Алиса окинула подруг опечаленным взглядом и вытерла лицо салфеткой, незамедлительно подсунутой ей Марлин. — Мерлин, как же хорошо, что вы у меня есть, девочки!

Алиса снова заплакала.

Её родители, Ребекка и Микаэль Вуд, были убиты Пожирателями смерти на окраине Лондона, неподалёку от собственного дома во время ночного дежурства. Они были опытными мракоборцами, но, несмотря на всё это, Пожиратели смогли лишить их жизни, превзойдя их в количестве. Алиса осталась сиротой. Её восемнадцатый день рождения прошёл незаметно. В её доме царил траур.

Узнав о беде, мама Фрэнка Лонгботтома, Августа Лонгботтом, приютила бедняжку у себя, несмотря на её жёсткий характер. То ли потому, что она была её невесткой, то ли потому, что действительно не хотела оставлять осиротевшую девушку одну без защиты.

Девушки обнимали Алису, Вуд постепенно успокаивалась. В купе вошёл обеспокоенный и удручённый состоянием девушки Фрэнк.

— У вас всё хорошо?

— Да, Фрэнк, всё в порядке. Просто Алисе нужно было выговориться, — с полуулыбкой ответила Лили, прижав Вуд к плечу и поглаживая её по коротким светлым волосам.

Фрэнк коротко кивнул и вышел, оставив их наедине.

— Кстати, Алиса, а почему это ты ещё не похвасталась своей новой причёской? — заговорщицки проговорила Марлин, улыбаясь Вуд.

Алиса устало выдохнула и вяло спросила:

— Ты пытаешься меня развеселить, да?

Вопрос встал ребром. Напористая Марлин поддаваться унынию подруги не собиралась.

— Именно.

— Но я не хочу веселиться и улыбаться, — упрямо вставила Алиса, во все глаза глядя на задумчиво улыбавшуюся Маккиннон.