Другие

Шурика стало рвать. Его выворачивало наизнанку, едва он вспоминал запах крови и блеск окровавленного лезвия в человеческом теле. К лейтенанту подошел Яшин и протянул ему кусок бинта.

— Здесь война, товарищ лейтенант. И если вы не научитесь воевать, умрете.

— Разве этому… можно научиться? — прошептал Ждан, оглядываясь через плечо.

— Вас ведь никто не заставлял учиться на офицера?

— Меня такому не учили… это против правил…

— Здесь одно правило — убей первым. У вас слюна на подбородке, лейтенант.

Утершись, Шурик все-таки вернулся к Стольникову.

— В пяти верстах отсюда — завод… — глухим голосом проговорил Николай. — Я шел туда…

— Почему не в бункер?

— Там сейчас никого нет…

— Откуда знаешь?

— Я живу здесь дольше тебя…

— Допустим.

— Что производит завод?

— Не знаю, какой-то химический элемент…

— Какой?

— Не знаю…

Нож провернулся снова.

— Сколько можно это делать?! — заорал помощник Трофима, суча ногами и разбрызгивая по траве капли пота. — Я не знаю!..

— Послушайте, товарищ капитан! — взмолился Ждан. — Откуда он на самом деле может знать? Вы же сами говорили, что эти люди не имеют представления даже о телевизоре!

— Человек, не имеющий представления о телевизоре, произносит фразу «химический элемент». — Стольников обернулся. Его лицо было напряжено. — Пошел вон отсюда, сопляк!..

— Вы не смеете… — покраснел Шурик.

Яшин прихватил его за локоть.

— Лейтенант, не зли его, хорошо? — проговорил золотозубый в ухо Ждану. Показалось — с угрозой проговорил. — Иначе разозлюсь я. А это иногда еще хуже.

— Вы тоже не смеете!

— Этот элемент они изучают уже пять лет! — кричал Николай. — Пять лет! Скоро они закончат работу, уйдут отсюда, и жизнь наша наладится! А вы только все испортили, сволочи!..

— Он сошел с ума? — спросил Кабан, рослый боец с пулеметом в руках.

— И что теперь с ним делать? — пробормотал Грек, стоящий рядом.

— Что с моими людьми?

— Я думаю, я думаю… что они все сдохли! — брызжа слюной, прокричал Николай. — Потому что между крепостью и заводом организован блокпост, и Алхоев наверняка его усилил!.. Вы все трупы! Все до единого! Твоих солдат загонят в ловушку, в ущелье, и пленят! Ты понял?

— Ну, тут ты ошибся, — зловеще улыбнулся капитан. — Их нельзя взять в плен.

— От газа еще никто не спасся!

Стольников выпрямился и посмотрел на Николая.

— Назови мне хотя бы одну причину, чтобы я не волок тебя с собой, теряя время и ставя под угрозу жизни моих людей.

— Знаешь, что я сделаю первым, когда сбегу от тебя? — свирепо вращая красными глазами, сказал Николай. — Я буду резать на твоих глазах солдат… По очереди… чтобы ты видел их смерть… А потом доберусь до тебя… Вспорю живот… отрежу уши…

— Идите сюда, мой дорогой психолог! — позвал капитан Шурика. — Ну что, перед вами по-прежнему жертва обстоятельств?

— Возможно, дурная наследственность, возможно…

— О-о, да-а! Я спросил того, кого следовало! — ухмыльнулся Стольников и, опустив пистолет, трижды выстрелил.

Николай содрогнулся и затих.

— Лейтенант, я хочу, чтобы ты запомнил одно правило. Хочешь жить — умей вертеть, — проговорил Саша и, несколько раз вонзив лезвие в землю, чтобы счистить кровь, вставил нож в ножны. — По коням, ребята.

— К бункеру? — на бегу поинтересовался Яшин.

— Нет, к ущелью.

Но выйти к упомянутому Николаем ущелью им не удалось. Еще издали Стольников заметил движение в «зеленке». С небольшой высоты в бинокль хорошо было видно, как кто-то в пятнистой форме и с автоматом в руках со всех ног мчится в их сторону.

— К бою!

Распластавшись на земле и укрывшись за камнями, бойцы заняли удобные позиции.

— Мать честная!.. — прокричал Яшин, не отрывая глаз от бинокля. — Это же Жулин!..

— Кабан, Грек, со мной, остальные на месте! — сорвавшись с места, прокричал Саша и бросился навстречу Олегу…

3

Между Жулиным и преследующими его боевиками было не более ста шагов. И, если прапорщик своих уже увидел, то спешащие его добить бандиты Стольникова и его группы еще не замечали.

— Кабан, пулемет на сошки! Грек, отсекай ближних!

Встав на колено у дерева, прижавшись к нему плечом, Грек взял в оптику прицела бегущего боевика с редкой, словно выдранной клоками, бородой, и мягко нажал на спусковой крючок. Пуля прошла в полуметре от головы прапорщика и развалила боевику череп. Он так и упал на бегу, не осознав, что произошло.

Выстрел заставил бандитов изменить план, который и раньше особым изыском не блистал. Нужно было русского во что бы то ни стало взять живым, а если не получится, уничтожить. Это было и до сих пор остается основным принципом войны боевиков с разведчиками. Теперь же выяснялось, что у прапорщика есть спасители. Кто они — выяснять не было времени. Кинетическая энергия погони толкала чехов вперед, и они этой силе не сопротивлялись.

Жулин, чтобы не выскакивать на поляну, круто изменил направление движения и ушел на фланг засады Стольникова. Это позволило Саше как следует рассмотреть и оценить силы, участвующие в погоне.