Другие ноты

До сих пор она видела только Макса. Такое чувство, что Слава решил пригласить всех своих сокурсников, обе группы, весь поток. Она еще ничего не успела привести в порядок. Расставить как следует. Еще никакого уюта. И слишком много новых лиц для одного вечера, подумала она, чувствуя раздражение.

И никакой он мне не муж, подумала она. Гневно, так, будто Слава в чем-то провинился. Откуда у людей это страстное желание наделить все вокруг именами, назвать, не заботясь о сути, окрестить, олицетворить? В конце концов, если люди живут вместе, это еще ничего не значит. Они любовники, сожители, соучастники, попутчики. Они могут быть кем угодно. Какая глупая эта Катя.

Стулья в комнате травмоопасные, изготовлены до нашей эры, пошутил Макс. Обычные венские стулья родом из пятидесятых, подумала она. У них дома тоже такие были. Когда у нее был дом. Сейчас такая «бабушкина» обстановка в большинстве съемных жилищ. И пока у них не появится приличный доход, придется довольствоваться тем, что имеется. Некоторые вещи ей даже нравятся. Они, в принципе, нравятся ей больше, чем люди. По крайней мере, не болтают.

Она берет тяжелый невысокий пуф от мебельного гарнитура и переносит его к окну. Дотянуться до зажимов с этого пуфа можно только на цыпочках. Во влажных потемках за окном щедро сверкают бликующие фары авто, огни витрины пиццерии напротив, разноцветные огни дробятся в воде луж.

Пришел кто-то еще. Приятный тембр, улыбка в голосе. Она спиной ощутила эту улыбку, сомкнула мини-челюсти зажима на очередной складке шторы и обернулась, чтобы взглянуть на гостя.

В самом деле точно какой-то солнечный удар, как сказал бы классик. Если не принимать во внимание, что на часах двадцать два вечера и шумит дождь.

73

Голуби прилетали на подоконник, лучше бы чайки. Чайки не могут жить без воды, я без чая. Что-то там наскучала в себе, что-то там намечтала… Вдали набережная, в столовой свежие сайки, в море русалки, воланами волн укачало…

– Давай переберемся в Бечичи.

…воланами волн укачало…

– Вот увидишь, там тебе больше понравится, кстати, там через тоннель в скале можно добраться на остров Святого Стефана! Еще там есть мельница! И вообще, пляж гораздо лучше…

…воланами волн укачало, и экс-любови умерли ночью на новом месте. Если вести с Большой земли о плохом – молчи их. У горы перелом хребта, у причала – вывих, мордой тычется в гальку, ищет пестик, находит крестик. Столько шансов остаться, и ни одной причины.

– Я не спятил, это нестрашно, что у нас оплата вперед, я договорюсь с хозяйкой, да, если хочешь, да, мне не нравится здесь, что с того, что осталось всего пять дней, можно же поменять место, верно? Какие-то новые впечатления и пейзаж, и нет, я не хочу на экскурсию, я хочу, чтобы мы переехали туда. Почему ты такая упрямая! Не переживай, я в порядке. Если я говорю, что так будет лучше, значит, так оно и есть. Собирайся!

Поздравляю с почином: голуби дождались обеда, ты – палящего солнца и мёда, свою Надежду – Мандельштам. Каждому по заслугам. Между вами – нет ничего. «Есть такая легенда, – говорит, – есть такая легенда…» Ты поправляешь одежду…

– Ну я прошу тебя… Поверь, так будет лучше… Для нас обоих… Разве я часто о чем-то тебя прошу…

…ты поправляешь одежду, а потом обрывается трос. То ли так подвела походка, то ли ты чересчур зазевалась на ме-ло-чи…

– Я не пил. Я умоляю тебя, уедем. Знаешь, говорят, там золотой песок, не какие-нибудь камни, как здесь. Почему обязательно что-нибудь должно случиться. Ничего не случилось. Мы уезжаем прямо сейчас. Нет, до завтра не может потерпеть. Какую правду, я сказал тебе правду, там лучше, меньше народу, лучше пляж. Я не кричу, просто ты отказываешься меня слышать.

…чересчур зазевалась на ме-ло-чи… Он внушает тебе, что ты просто девочка – Девочка, а совсем не безумная птичница-канатоходка, ты киваешь ему, падаешь, задержаться не на чем, ухватиться не за что.

– Правду так правду. Он тоже здесь. Я видел его. Твоего бывшего.

Быстрая перемотка.

15