Другой путь. Трилогия (СИ)

Когда Серый решил разделить наши капиталы на условноевропейский – мой и американовсемирный – свой, он рассчитывал таким образом спрятаться в моей тени. Я должен был вылезти наружу и стать тем флагманом, что потащит за собой его «золотых мальчиков». Привлечь к себе внимание общественности, показать миру, что уже наступили новые времена, в которых ему придется считаться с новыми нуворишами, с новыми традициями, с новыми состояниями в руках людей, живущих по новым правилам.

Я не решился тогда оспорить его выводы и планы – потому что решил, что «жираф большой, ему видней». Да и самому хотелось почитать о себе в газетах, посмотреть на себя в телевизоре. Когда еще придется?

Еще на подъезде к офису Том недоуменно протянул:

– Пит, притормози немного. Зак, чтото впереди неладно. Авария, что ли? Толпа целая.

Я высунулся с заднего сиденья, где привычно просматривал свежие газеты, посмотрел вперед и сказал:

– Вряд ли. Кажется, я знаю, что это. Давайка, Пит, рули к самому крыльцу. А ты, Том, вызови людей, чтобы эти акулы пера и каракатицы диктофонов меня не растерзали.

В The Times, которую я только что пролистал, была короткая статейка со ссылкой на Le Figaro, в которой сообщалось, что некий Закария Майнце, широко известный в узких кругах портфельный инвестор и, возможно, один из самых богатых людей мира, собрался заявить о себе как о будущем короле некоего европейского государства. После дословной перепечатки французского текста следовал довольно едкий комментарий самого Чарли Уилсона о том, что частенько свалившееся с неба богатство туманит людям рассудок и делает их похожими на дураков. Несколько примеров – от бедняги Рика Брэнсона с его блеющей «Черной овцой», добравшейся в хитпарадах до пятой десятки, до пинаемого всеми кому не лень Роберта Грэма, основавшего спермобанк и решившего выращивать с его помощью гениев из генетического материала нобелевских лауреатов – должны были показать читателям, что нынешнее поколение миллиардеров окончательно свихнулось. Гдето между этими достойными парнями Чарли отвел место и мне, пожелавшему стать андоррским князем или королем.

– Может быть, стоит вернуться домой? – спросил Том.

– Думаю, там такая же засада, – я вертел головой по сторонам, как заправский летчикистребитель. – Нужно было к черному ходу ехать.

– Пит, сворачивай в переулок! Там развернешься и подъедем к зданию с тыла, – моментально сориентировался Том.

Но было поздно, едва Пит включил поворотник – нашу попытку избежать общения заметили и вся орава журналистов – теперь совсем стала заметна их цеховая принадлежность: камеры, микрофоны, магнитофоны на перевязях – бросилась наперегонки к машине.

– Стой, Пит, не будем играть с этой братией. Езжай прямо. Себе дороже. Понапишут потом всякого.

– Пит, подъедешь как можно ближе ко входу, так чтобы в два шага переступить в холл, – проинструктировал водителя Том. И сразу зачастил в телефон: – Сэмми, собери дежурную смену. Все к выходу. Ситуация десятьдевяносто один. Мы подъезжаем, разберись с журналистами. И помни о Камлет Уэй, в толпе могут быть чужие. Только без крови.

И сразу мне:

– Мистер Майнце, не выходите из машины, пока люди Сэма не установят порядок. Пит, закрой все двери на замки! Мистер Майнце, меняемся местами!

Он ловко переместился на мое место, а мне пришлось протискиваться на его сиденье. В свое время Луиджи и подбирал Тома с таким намереньем, чтобы при случае он мог подменить меня в подобной ситуации – имелось некоторое внешнее сходство, хотя и был англичанин на двадцать фунтов тяжелее и на пару дюймов выше. Но такая же лысина, тот же цвет глаз, волос – издалека можно было принять за меня.

– Мистер Майнце, сэр, когда люди Сэмми расчистят путь, выходите и открывайте мне дверь. Я – вы, а вы – просто охранник. Если увидите угрозу – просто падаете на землю. Вот, держите, – в руках Тома показалась какаято волосатая полоска, – это накладные усы, приклейте их! И не снимайте шляпу. Стекла пуленепробиваемые, ничего не бойтесь!

– Прекрасно, Том, я все понял. Не волнуйся. Справлюсь.

– Если они примут меня за вас в первую секунду, потом просто никто не станет разбираться в том, кто я такой на самом деле. Побольше уверенности, сэр.

Мне показалось, что он говорил эти слова прежде всего себе.

Машина мягко остановилась. Я сидел в салоне, как рыба в аквариуме. И, хотя был он прилично затемнен, многочисленные рожи – усатые, бородатые, милые мордашки с кудряшками и начесами бросились разглядывать Тома словно какуюто морскую диковину.

Мой телохранитель скорчил недовольную гримасу – словно изрядно опостылели ему репортерские расспросы, скривил лицо как от зубной боли и стал совсем похож на меня! Я даже не ожидал такого превращения. Видимо, у них с Лу давно были отработаны подобные ситуации.

Спустя минуту место у дверей стало светлеть – микрофоны и камеры подались в стороны, парни Сэма расчистили пятачок у дверей, я проворно выскочил из машины и открыл дверь перед Томом.

– Мистер Майнце! – заорал самый нетерпеливый жерналист. – Мистер Майнце, это правда, что вы собираетесь стать королем?