Другой путь. Трилогия (СИ)

– Потому, что есть такая наука – экономика. И в ней, не в науке, а в самой экономике, США уже доминируют полвека, подмяв по себя полмира. И если СССР своих ненадежных друзей кормит, уменьшая собственные силы, то американцы поступают мудрее – делают должными своих подопечных, а потом обдирают их как липку под пение о демократии и равноправии. Но ты еще маленький, тебе рано об этом знать.

– Да уж не меньше тебя!

– Только у тебя, Захарка, нет сорока пяти лет памяти и опыта. А у меня есть.

Захар отвернулся, чвыркнул носом, но, посидев пару минут в позе роденовского "Мыслителя", согласился:

– Не поспоришь. Что там втретьих?

– Втретьих? Чтоб на Марсе яблони цвели!

– Ерунда! – отмахнулся Захар. – Давай по существу?

– Вот что получается, Захарыч. Если мы пытаемся лезть в политику, к какимто официальным лицам, нам, скорее всего, не поверят. Будет хуже, если нарвемся на тех самых пресловутых "агентов влияния" – тогда точно будет "Здравствуй, речка Колыма!" Если начнем "просветительскую" работу среди своих друзей и знакомых – будет совсем плохо. У нас в Конституции прописана "руководящая и направляющая роль партии", а мы, получается, попытаемся ее собой подменить – а это вообще ни в какие ворота не лезет. Мне моя шкурка дорога. Можно попробовать самим пролезть на самый верх – при нашемто знании раскладов это не сложно. Но есть одно "но" – у нас совсем нет времени, и мы слишком молоды, чтобы всерьез рассчитывать в ближайшие пятьсемь лет достичь какогото авторитетного положения в обществе. Хоть и был Гайдар не единственным, кто в шестнадцать лет полком командовал, но времена те прошли.

– Эх, куда ни кинь – всюду клин, – прокомментировал мои рассуждения Майцев.

– Слова не мальчика… Ладно, Захарка, вот что я надумал. Как говорил наш вождь и учитель Владимир Ильич, тогда еще просто Ульянов – "Мы пойдем другим путем"! Если уж не получается у нас встать на пути исторического процесса, мы должны им воспользоваться! Оседлать несущийся каток, так сказать, и постараться поиметь на этом…

Я не закончил фразу, потому что изза дома вышел наш вчерашний противник – Васька Глибин со всей своей компанией.

– Кажется, мы влипли, – проследив за моим взглядом, прошептал Захар.

Но он ошибся. Васька остановил свою кодлу и указал им пальцем на скамейку метрах в тридцати от нас. А сам, улыбаясь и слегка прихрамывая, подошел к нам:

– Привет, чуваки! – В правой руке у него был пломбир в стаканчике, немного уже подтекающий. По руке извивалась молочная дорожка, которую Васька периодически слизывал.

– Здоров, Вась, – поздоровался я один. – Как колено?

– Хрустит, – коротко пожаловался Глибин. – Самто как?

– Да мы нормально. У Захара вон ухо зарастет и вообще все отлично будет.

Васька присел на корточки напротив нас, цыкнул слюной в сторону, взглянув на стаканчик, отправил его вслед за плевком и после этого задумчиво произнес:

– А Олькато с Кузьменом домой ушла.

Кузьмен был районной знаменитостью – играл на гитаре, колол партачки желающим, пил почти круглосуточно дешевый вермут и играл в карты на деньги. Стопроцентно асоциальный элемент, которому почемуто нипочем были все андроповские строгости.

– Да пофиг, – жестко ответил я. – Хоть с футбольной командой "Пахтакор". Пиво будешь?

– Не, я сегодня в завязке, – отказался Глибин. – Вечером на водительские курсы идти, учиться. Так что я пас.

– Ну как хочешь.

Повисло молчание, нарушаемое лишь Захаром, чвыркающим своим распухшим носом.

– Ты что там про МазариШариф говорил? – наконец подошел к теме своего появления Васька. – И где это?

– Просто будь осторожнее. Если, конечно, тебе не хочется стать памятником.

– Откуда ты знаешь?

– Можешь забить. Я не неволю. – У меня не было желания посвящать когото еще в свои дела.

– А с Санькой все точно?

– Посмотрим.

– Ладно, Серый, бывай, – Василий поднялся. – Мы ж не враги?

– С чего бы? – Наша стычка была не первой и даже не десятой.

– Ну и ладненько. Пока.

– Пока.

Захар порывался сказать чтото обидное Ваське во след, но сдержался, потому что я показал ему кулак.

– Ты ему чтото сказал? – ревниво спросил Захар, когда Глибин отошел достаточно далеко, чтобы уже не услышать.

– Не обращай внимания, вырвалось случайно.

– Ты, Серый, смотри мне! – Построжился Захар. – Ляпнешь гденибудь неосторожно, и – капец! Повяжут и в дурку! А то еще антисоветчину пришьют! Тебе оно надо?

– В дурку, говоришь? Вот кстати вспомнил. Не мешало бы мне провериться на предмет шизофрении.

– Если верить всяким "свободным голосам", то у нас у всех поголовно вялотекущая шизофрения. Во всяком случае – диагноз частый и опротестовать его сложно. – У Захара отец был психиатром, а под кроватью мой друг прятал радиоприемник "Грюндиг", выменянный на старый мопед. – Так что не испытывай судьбу. О том, что у тебя есть эта самая вялотекущая шизофрения, я тебе безо всяких консилиумов скажу. Даже гадать не нужно.

Солнце уже опустилось за дома и стало стремительно холодать.

– Ну так что с твоим оседланием исторического процесса?

Я немножко подумал – как бы поточнее и покороче это все объяснить…