Дружба бандита

– «Из письма возмущенных читателей нам стало известно, что мэр города Тихон Постников не брезгует деньгами бандитов. Так, скандально знаменитый уголовный авторитет Геннадий Кащеев финансирует ремонт детского дома в городе». – Но это же бред, Тиша!

– Читай дальше.

Татьяна брезгливо отодвинула газету:

– Не хочу пачкаться…

– Читай, читай. Там еще интереснее.

Татьяна послушно продолжила:

– «Так же на сомнительные средства своего дружка Постников развернул строительство цементного завода. Кстати, Геннадий Кащеев и Олег Коленев близкие друзья. Недаром из нашего города прямо в аэропорт Домодедово гастролера с юга доставил Мерседес Кащеева. Бандит бандита видит издалека. Уж не ходит ли наш мэр по ночам с кастетом в вышеупомянутой компании. Ведь не за горами выборы. Показать свою заботу о горожанах самое время. Но мы не хотим его подачек на кровавые бандитские деньги»… – Татьяна отбросила газету, как ядовитую змею: – С меня довольно!

Постников газету подобрал:

– И заметь, без подписи.

– Здесь же сплошная брехня! Причем тут Олег и Кащеев? Какой Мерседес?

Постников задумался:

– Знаешь, Таня, я говорил с Олежкой по телефону. Он за Кащеева поручился и не скрывал, что они общались…

– Ничего не понимаю! – Воскликнула Таня: – Олег ненавидит бандитов. Как он мог общаться с этим подонком?

– Я тоже пока не все понимаю. Попробуем разобраться. – Постников отодвинул так и не выпитый кофе и встал из-за стола: – Мне всегда говорили, что политика штука грязная. Я не верил. Может быть, они правы?

– Вызови на ковер этого гада Прудкина. Пусть объяснится.

– А вот этого, милая, я делать не стану. У нас свободная, так сказать, пресса. Еще не хватает, чтобы на меня навесили ярлык маленького диктатора.

Тихон ушел на работу, а Татьяна так и осталась сидеть у стола. На полу, возле ее правой ноги, обутой в мягкий домашний тапок, валялась газета «Новости Глуши» с портретом ее мужа на первой полосе. В слове «Глуши» ударение ставилось на первом слоге, поскольку своим именем районная газеты была обязана тихой, живописной реке, протекающей через их маленький русский городок.

Кащеев любил лежа в постели считать деньги. Причем делал он это на животе своей обнаженной подруги. Мака могла лежать неподвижно часами и смотреть в потолок, поскольку он был зеркальный, на свое отражение. Молодая женщина себе очень нравилась. Без одежд, которые Мака дома носила редко, пассия бандита напоминала статуэтку скульптора модерниста, решившего создать деву-скелет, наделив ее при этом своеобразной привлекательностью. Ее маленькая грудь, казалось, растет прямо из ребер. Позвонки легко просчитывались не только на ощупь, но и визуально. Длинные стройные ноги не скрывали костяной конструкции. Но что-то завораживающее в этом тонком существе все же имелось. Или врожденная элегантность движений, или пластика голодной кошки, а возможно, и затаенный огонь в темных, не мигающих глазах.

Утомившись от подсчетов, Гена сбросил с живота Маки аккуратно уложенные пачки купюр. Банкноты разлетелись по постели, окружив обнаженную подругу сторублевками с портретом вождя мирового пролетариата. Зрелище получилось весьма экзотическое, и бандит возбудился. Похлопав женщину по худой попке, притянул ее к себе, и навалился сверху. Отдавалась Мака так же странно, как и выглядела. Внешне никакой страсти она не проявляла. А лишь смотрела на своего любовника широко расставленными глазами, как змея смотрит на птичку, привораживая и притягивая ее к себе. Кащеева именно это спокойствие любовницы и заводило. Он брал ее жестоко, с присущей его натуре черной фантазией. Сегодня это был эротический этюд с денежными знаками. Она отдавалась, но не покорялась. В Маке, помимо всех остальных кровей, текла и цыганская. Вполне возможно, гены свободных степных предков и помогали ей сохранить себя в союзе с извращенным бандитом.

Кащеев любил ее долго, не обращая внимания на телефонные звонки, на мелодичный перезвон в передней. Кто-то даже постучал им в окно. Но Гена был полностью увлечен процессом, и продолжал свое дело. Маке он надоел. Она умела руководить его страстью. Он даже не понял, что она сделала, зарычал как раненый зверь и успокоился. Она тут же встала и ушла. Он еще лежал, отдав ей все силы, но телефон продолжал надрываться. Гена выругался, протянул руку и снял трубку. Звонил Стеколкин.

– Ты видел сегодняшнюю газету?

– Нет, а что?

– Там статья о мэре. А тебя называют бандитом.

– И ты мне звякнул, чтобы сообщить эту новость?

– Я думал, что обязан поставить тебя в известность.

– Считай, что поставил.

Не успел Кащеев положить трубку, как позвонил полковник Курдюк. Он тоже читал газету. Гена отключил телефон, аккуратно собрал разбросанные сторублевки, спрятал их в сейф и отправился в душ. После ванной понял, что голоден. Мака никогда ничего не готовила. В доме имелись лишь алкоголь и фрукты. Завтракали они в Какманду. Когда не хотелось идти в кафе, благо Какманду находилось в двух шагах от коттеджа бандита, официантка Светлана приносила еду домой. Кащеев оделся и вышел на улицу.