Дружба бандита

– Представляете, утром на площади, прямо возле дверей горисполкома нашли его голову. Уборщица лишилась чувств. Ее еле откачали. Скорая приезжала…

– Как голову? – Олег все еще не мог сообразить, о чем ему толкует секретарша.

– Отрезанную голову утром нашла уборщица. – Повторила Лина как можно медленнее, чтобы директор ее понял, и добавила: – Отрезанную голову Лапочкина.

– Лапочкина? – Олег переспросил уже машинально. Он сопоставил факт гибели адвоката с визитом Сутягина и сообразил, чем напуган чиновник. В горисполкоме уверены, что голову юристу отрезал он, Голенев, и теперь боятся за себя.

– Да, совсем забыла. Вам письмо из Глухова. – Лина взяла со стола конверт и протянула Олегу. Он автоматически взял письмо и вернулся с ним в кабинет. Усевшись в кресло, попытался переварить информацию. Кто и зачем это сделал? Олег не сомневался, взятки чиновники требовали не только от него. Наверняка, в Лазоревске все кооператоры взятки давали, дают, и будут давать. Если кто и вышел из себя, решив наказать мздоимцев, то почему именно сейчас? Похоже, кто-то очень тонко рассчитал момент. В милиции, конечно, знают о беседе Олега с Лапочкиным. Тем более, что в списке на взятку стоял сам начальник милиции. Знают о встрече с кумом секретаря райкома и в КГБ. Там готовили операцию с мечеными купюрами. Естественно, первой мыслью спецслужб станет подозрение, о его причастности к этому жуткому преступлению. Внезапно в голову прокралась страшная мысль «Уж не Степан ли решил помочь ему таким образом». От этой мысли Олег побледнел и почувствовал, как кровь застучала в висках. Он уже собрался просить Лину найти Хорькова, но Степан стоял на пороге.

– Здравствуй, Олег. Что ты на меня так смотришь?

Голенев медленно поднялся, пошел навстречу. Продолжая пристально смотреть ему в глаза, остановился, тихо спросил:

– Твоя работа?

– Ты о чем? – Переспросил Степан.

– Лапочкин?

– Ты в своем уме? – По тому, как расширились от удивления зрачки Степана, Олег понял, что ошибся:

– Прости, Степа. Но уж очень много тут неясного…

– Ну, зарезали мужика. Мы и не такое видели.

– Это на войне, Степа. А здесь такое увидеть не дай Бог.

– Может, трахнул чужую девочку. Эти стариканы любят клубничку…

Олег так не думал:

– Если бы пырнули в подворотне, вполне возможно. Но, голову положили перед горисполкомом. А это уже акция устрашения городских властей.

Степан не успел ответить, зазвонил телефон. Олег снял трубку. Звонила Тоня. Она едва сдерживала слезы:

– Олег, скорей приезжай. Нам надо искать новую квартиру.

– В чем дело?

– Не хочу по телефону. Приезжай, пожалуйста, поскорей.

– Хорошо, сейчас приеду.

– Что там у тебя? – Спросил Хорьков, когда Олег закончил разговор.

– Жена просит срочно приехать. Говорить по телефону не стала.

– Раз просит, надо ехать.

– Надо. Ты прости меня, я понимаю, что дурака свалял.

– Ты о чем?

– Об этом Лапочкине.

– Ладно, замяли.

Олег подъехал к домику, оставил машину у калитки. Обычно Нина Петровна, которая все видела и все слышала, встречала его в саду и приглашала на свою половину к трапезе. Но сегодня он хозяйку не увидел. Тоня ждала на терраске с платком в руках. Олег подошел к ней, сжал виски, заглянул в покрасневшие от слез глаза:

– Плачешь?

– Хозяева хотят, чтобы мы немедленно съехали.

– Почему?

– Не знаю. Но мне кажется, это как-то связано с этим.

– С чем, с этим?

– Со страшным убийством какого-то человека.

– Каким образом?

– Я ничего не знаю.

– Я же вижу, знаешь. Почему не хочешь сказать?

– Мне кажется, они думают, что это ты его убил. – Тоня больше сдерживать слез не смогла. Ее плечи затряслись, и она прижалась к мужу: – Что происходит, Олежек?

– Подожди. Я должен поговорить с Нелидовыми. – Он отстранил Тоню, быстро вышел в сад и постучал в дверь хозяев.

– Открыто. – Ответил Алексей Михайлович. Голенев вошел. Отставной подводник сидел за столом и читал газету. При появлении Олега газету отложил, но навстречу гостю не поднялся.

– Мне Тоня сказала…

– Да, я хочу, чтобы вы с женой немедленно освободили мой дом.

– Хорошо, но я должен знать причину.

– Я не хочу иметь ничего общего с убийцей, а тем более жить с ним.

– Вы понимаете, что вы говорите?!

– Я прекрасно все понимаю. Меня уже допрашивал следователь. Я вынужден был сказать, что провел все утро с вами под одной крышей, и подтвердил, что вы спали дома.

– Так это же правда!

– Теперь я понял, зачем вы предложили мне работу и таскали за собой. Вам нужно алиби, и вы использовали доверчивого дурака Нелидова.

– Кто вас надоумил на такой бред?

– Не надо, Олег. Я понимаю, что вы сами голову чиновнику не отрезали. Но уверен, заказали преступление вы.

Голенев сел рядом с Алексей Михайловичем, достал из кармана удостоверение ветерана афганца, выложил его на стол и накрыл ладонью левой руки:

– Клянусь честью офицера, понятия не имею, кто его убил и почему. Клянусь, что узнал об убийстве Лапочкина, вернувшись в офис. Меня эта история шокировала не меньше, чем вас.

Нелидов пристально посмотрел в глаза Олега. Тот взгляда не отвел.

– Если не вы, так кто? Все уже знают, что чиновники решили вас подоить.

Олег убрал удостоверение обратно в карман: