Дружество Кольца

— Ты неверно толкуешь слова пророчества, — откликнулся Арагорн, — там сказано «срок близок», но с чего ты взял, что речь идет о падении Минас-Тирит? «Падут твердыни»? Пусть так, но почему не Вражьи? Ты видишь перед собой обломки Нарсила, славного клинка Элендила. Потомки Элендила сберегли клинок, хотя лишились всякого иного наследия. Еще в древности было предсказано, что когда Проклятие Исилдура вновь явится миру, меч будет откован заново. Ты отправился на поиски этого меча и нашел его. Так скажи, хочешь ли ты, чтобы потомок Элендила принес в Гондор его возрожденный меч?

— Меня посылали не просить подмоги, а лишь уяснить смысл пророчества, — гордо отвечал Боромир. — Конечно, Гондору сейчас нелегко, в нынешнем положении было бы глупостью отвергать меч Элендила, если только… — он вновь с сомнением покосился на Арагорна —…если только погребенное под спудом веков и вправду может вернуться на землю.

Фродо почувствовал, как сидевший рядом с ним Бильбо раздраженно заерзал: ему явно стало обидно за друга. Неожиданно старый хоббит вскочил и выпалил:

He всякое злато злато,Не всякого в нетях — нет,Зола огнем чревата,Во тьме родится свет.

Клинок, что в бою расколот,Вновь будет рожден в огне,И древний, что ныне молод,

Король придет по весне.

— Стишок так себе, но суть дела передает верно, — сердито добавил Бильбо. — Если тебе слов Элронда мало, так, может, ты хоть из стиха уразумеешь, что к чему. Это ж надо — сто десять дней в седле трясся, приехал за советом, а что ему говорят, в толк взять не может!

Хоббит фыркнул и уселся на свое место.

— Это я сам сочинил, — шепнул он на ухо Фродо, — давно уже, когда впервые узнал, кто таков дунадэйн. Знаешь, я, кажется, готов совершить еще одно путешествие. А что, вот придет его час, возьму да отправлюсь с ним.

Арагорн между тем с улыбкой кивнул Бильбо и вновь обернулся к Боромиру.

— Твое недоверие понятно и вполне простительно, — спокойно промолвил он. — Надо полагать, я мало похож на величественные изваяния Элендила и Исилдура, что украшают дворец Дэнетора. Я наследник Исилдура, но отнюдь не сам Исилдур. К тому же моя жизнь прошла в скитаниях: путь от Гондора до Разлога, который довелось проделать тебе, не идет ни в какое сравнение с дорогами, пройденными мной, хотя больше ходить пришлось по бездорожью. Не счесть, сколько осталось за моей спиной горных перевалов, речных бродов, дремучих лесов и бескрайних степей. Я побывал в столь дальних краях, как Руния и Харад: там даже небо другое, со странными, незнакомыми созвездиями.

Но своим домом, уж какой ни есть, я считаю север. Ибо именно там, в непрерывной череде поколений, рождались и умирали наследники Валандила, короля Арнора. Наши крепости давно пали, даже меч Элендила — единственное наше сокровище — приходилось хранить у эльфов в Разлоге, но мы никогда не забывали, каков наш род и каков наш долг. Дунадэйны Севера — прежде всего охотники и следопыты, только выслеживаем мы особую дичь — Вражьих приспешников, которых хватает и вдали от мордорских рубежей.

Если Гондор — твердыня, сдерживающая натиск Черного воинства, то наша задача совсем в ином. Врагу служит множество злобных тварей, которых не сдержат стены, не устрашат мечи. Много ли вы знаете о землях, лежащих за гондорскими границами, землях, которые ты назвал «свободными», уверяя, будто их мир и покой оберегают только ваши мечи? Да там и в помине не осталось бы ни свободы, ни мира, когда бы не мы, Следопыты Севера. Страх давно обезлюдил бы эти земли, но всякий раз, когда из пещер или непролазных чащоб выползают жуткие порождения мрака, мы преграждаем им путь и отгоняем прочь. Кто мог бы безопасно странствовать по дорогам, да что там странствовать — мирно почивать под собственным кровом, оставь дунадэйны свои труды? Ты сетуешь на то, что вам возносят хвалу, но не шлют подмоги. Ну а на нашу долю не перепадает и простой благодарности. Путники сторонятся нас, принимая чуть не за разбойников, а поселяне считают беспутными бродягами да потешаются, придумывая всякие прозвища. Один толстяк, живущий всего-навсего в дневном переходе от таких чудищ, сказал, что, заявись хоть одно к нему в деревню, весь тамошний люд, с него начиная, обомрет от страха, да и от самой деревеньки пустое место останется, прозвал меня знаешь как — Бродяжником. Но он живет себе и горя не ведает, не догадываясь, что находится под нашей охраной. Так и должно быть: мы не ищем славы, не ждем воздаяния за труды. Единственная наша награда — покой и безопасность таких, как этот олух. Так повелось с незапамятных времен, но пришла пора сбросить личины и выступить открыто.

Мир снова меняется. Грядет новый час. Проклятие Исилдура найдено, война на пороге. А значит, меч будет откован заново и я отправлюсь с тобой в Минас-Тирит.