Дружество Кольца

Был зелен мир, Гора юна,И не запятнана луна,И не было еще имен,Когда был Дарин пробужден;Он встал, и каждый холм и логОн на пути своем нарек;И был незамутнен родник,Когда впервые он приникК Зеркальному: на глади водУвидел Дарин небосвод,Свое лицо и вкруг лица

Сиянье звездного венца.Был молод мир, Гора тучнаВ День Дарина — во времена,Когда стояли, как один,И Нарготронд, и Гондолин,Пока навек их королиВ Заморский Запад не ушли.На троне Дарин восседалВ палатах горных — тронный залМногоколонный был, златойИмел он свод, пол под пятой

Серебряный, и без огняХрусталь сиял то светом дня,То лунным светом, и сиялЗнак власти перед входом в зал.Долота, молоты, резцы —Каменотесы, кузнецы,И златоков, и ювелирТворили тот подземный мир:Кто вырубал, кто украшал,Кто добывал, кто сталь ковал,Мечи, и копья, и щиты,

И кольца дивной красоты.Был счастлив Даринов народ,И, отдыхая от работ,Он веселился, пел, плясал,И смехом оглашался зал,И горны пели у ворот…И стал мир сер, Гора стара,Пришла осенняя пора,И молот больше не гремит,И арфа больше не звенит,И в залах Дарина темно,

И сам король почил давно.Но по ночам зеркальна гладьВоды в Зеркальном, и опятьВ нем звездный Дарина венец,Как будто это — не конец.

— Славная песня! — восхитился Сэм. — Надо бы выучить, ежели случай будет. Правда, как послушаешь про сияние да огни всякие, так от темнотищи этой совсем тошно становится. А сокровища ваши — золото там и прочее — они здесь остались? Может, найдем чего?

Гимли не отозвался: вложив в песню сердечную боль, он не хотел говорить о каких-то там драгоценностях.

— Ничего не найдем, — ответил за гнома Гэндальф. — Все, что гномы не смогли забрать с собой, давным-давно разграбили орки, во всяком случае, на верхних, жилых уровнях. А вниз, в бывшие штольни и кладовые, никто не суется. Они затоплены, но кладоискателей отпугивает не вода, а древний ужас глубин.

— Не пойму я, — покачал головой Сэм. — Сокровища порастащены, шахты позатоплены, темень, ужас вот какой-то… а гномы хотят сюда вернуться. Зачем?

— За мифрилом, — ответил Гэндальф и, заметив на лице хоббита недоумение, пояснил: — Железо для гномов — обычный рабочий материал, золото и самоцветные каменья служат им для забавы. И то, и другое можно добывать во многих других местах, для этого незачем лезть в Морию, тем паче зарываться вглубь. Но славу и богатство здешнего владения составило морийское серебро — некоторые называют его истинным серебром, или, по-эльфийски, мифрилом. У гномов для этого металла есть особое имя, но они хранят его в тайне. Так вот, никто и никогда не находил мифрил нигде, кроме Мории. Даже в древности он стоил в десять раз дороже золота, а нынче и вовсе не имеет цены, ибо изделий из него на поверхности почти не осталось. Здешняя жила вела на север, к Карадрасу, а потом уходила на глубину. Верхний пласт давно выработан, а вниз не осмеливаются спускаться даже орки. Да, мифрил возвеличил Морию, но, о чем гномы вспоминать не любят, он же ее и погубил. В погоне за истинным серебром гномы докопались до самых корней гор и пробудили дремавший там до поры ужас, прозванный потом Проклятием Дарина. Рудокопам пришлось бежать, бросив почти всю добычу. Мифрилом овладели орки, данники Саурона, так что в итоге все досталось ему.

Мифрил!.. Раздобыть хоть немного мифрила было мечтой всех народов Средиземья. Он ковкий, как медь, при полировке сверкает, словно зеркальное стекло, и при этом прочнее самой лучшей закаленной стали. С виду мифрил похож на обычное серебро, но никогда не тускнеет. Эльфы знали ему цену и творили на его основе сплавы с чудесными свойствами: тот же итильдин — вспомните звезду на Воротах. К слову, Торин подарил Бильбо кольчугу из чистейшего мифрила. Интересно, где она сейчас? Не иначе как пылится в Мутене…