Дружок, прости, но я ВСЁ честно рассказал

— Ну и черт с ней! — наконец, в сердцах воскликнула она. — Больше знать не хочу. Все, Сашенька, сейчас поедем в Электросталь к тете Поле, там отдохнем. Она простая, хорошая тетка. Правда, курит и матерится, но гостеприимная. Мы только ей бутылку купим. Да?

— Угу…

— Да ты не горюй, она еще сто раз пожалеет.

— Угу…

— Что угу?

— Купим… Вина или водки?

— Лучше водки, она вино не очень… Так ты что, Лену не любишь что ли?

— Не знаю… Но если ей с Сережей лучше, так что горевать? За нее наоборот надо порадоваться. Да и в Москве теперь живет, прописана в двухкомнатной квартире. Чего хотела, того и добилась.

— А как же ты?

— А-а, там видно будет. Пока поучусь в институте.

— Вот и правильно. Она сама еще к тебе прибежит. А сейчас мы поедем к тете Поле…

Тетя Поля жила в двухэтажном старом домике, построенном, наверное, еще при Иване Грозном. Она жила когда-то с дочерью, а теперь, когда та вышла замуж и куда-то уехала с мужем, осталась одна.

— А-а, твою мать, Ирка! Это ты, дрянь такая! — открыв дверь, эмоционально встречала нас гостеприимная тетя Поля. — Я уж думала, совсем тетку забыла. Ба-а, а это что за каланча с тобой?

— Да тихо ты, тетка! Что шумишь? Парня напугаешь! — смеялась мама, обнимая тетю Полю.

— Поди, что-нибудь надо, раз приперлась, — изливала нежные родственные чувства тетя. — Что там у тебя стряслось? Как Ленка, стерва твоя, замуж не вышла? А это кто? — она посмотрела в мою сторону, и я захотел исчезнуть. — А он ничего, благородный юноша, — тетя Поля кокетливо поправила прическу. — Кто ж такой?

— Жених Лены, — лаконично сказала мама.

— Он? Жених? Такой благородный скромный мальчик и этой стервы? Ну и дела-а-а…

— Тетка, прекрати! Что ты себе позволяешь? Я сейчас уйду! — обиделась мама.

— Да ладно, Ирка, что ты здесь ломаешься. Сама же знаешь, какая она у тебя эгоистка хренова. Нашлась тут, видишь ли, принцесса на горошине.

— Да перестань ты ругаться. Мы еще даже в квартиру не прошли, а ты строчишь как из пулемета, — парировала мама. — Мы есть хотим, голодные как собаки. Смотри, что мы прихватили.

Мама, улыбаясь, достала из сумки бутылку водки.

— Вот с этого и надо было начинать! — обрадовалась тетя Поля. — А то стоит тут, варежку разинула. Проходите, проходите, гости дорогие! Проходите юноша, проходите, ну что вы топчитесь… Ой, Ирка, смотри, как покраснел! Какой хорошенький! Ирка, ****ь такая, смотри, не соврати! Знаю я тебя: Леенкин, а сама на него глаз положила.

— Тетка, ты совсем рехнулась на старость лет. Я же тебе правду сказала, он жених Лены. Только эта дура за другого вышла.

— О-о, юноша, считайте, что вам повезло. Вам не такую стерву надо.

— Тетка, прекрати наговаривать на мою дочь. Не правда, она у меня умница.

— Конечно, умница. Поди, за москвича вышла?! Прописка?! Ну, о чем я говорила?! Стерва, она и есть стерва! Да, ладно, Ирка, не злись! Иди ко мне, моя засранка. Давай хоть поцелуемся, я уж тебя сто лет не видела…

Уже сильно вечерело. Мама и тетя Поля не спеша уговорили бутылочку водки. Я выпил чисто символически.

— Молодец, Саша, не пьешь, не куришь, — похвалила меня тетя Поля. — Эх, кому-то достанется такой хлопец… Во, Санька, давай-ка я на тебя погадаю по картам.

Тетя встала и начала рыскать по квартире, хлопая шкафчиками и гремя посудой.

— Вот, нашла! — наконец, сказала она. — Идите сюда в зал, здесь разбросим карты.

— Давай сначала на Лену! — подхватила мама. — Что ее ждет впереди?

— Давай, давай, на твою стервозочку, — тетя ловко принялась сортировать карты. — Так, здесь один король, здесь другой… Это все понятно… Нет, а вот какого хрена здесь третий король делает?.. И туз рядом… А-а, все ясно! Короче, Саша, ничего у нее с этим крестовым королем не выйдет, плохо будут жить.

— Тетка, что ты ерунду всякую болтаешь?! — взорвалась вдруг мама.

— О-о, мамашка хренова! Всполошилась! Раньше надо было думать! Надо было дочь как следует воспитывать, а не по мужикам шастать.

— А я что делала?

— Да ладно, Ирка, не шуми, я просто так это сказала. Я вообще в картах ничего не соображаю, в дурака и то забыла, как играть, а ты расшумелась. Иди ко мне, моя дуреха, я же по тебе соскучилась… Эх, ты моя, взбалмошная… Пупсик ты мой…

Родственницы обнялись и затихли. Я сидел и молчал, глядя на них. Трогательная картина.

— Ладно, хватит! — вдруг дернулась тетя Поля, и я заметил, как она украдкой смахнула слезу. — Спать пора, а то Санек вон уже зевает. Я вам здесь постелю, в зале, на диване и на полу, а там, поди, сами разберетесь, кто где ляжет, — тетка хитро блеснула глазами, — а я уж в спальне…

Я лег на полу, мама на диване. Тетя Поля покряхтела, покряхтела, что-то бормоча, и скоро затихла.

— Ну как тебе тетка? — тихо спросила мама.

— Интересная женщина… правда, грубоватая, матерится много, — осторожно сказал я.

— Она добрая, я у нее по молодости часто бывала. Она же в сталинские времена на Колыму была сослана, там лет десять прожила.

— И за что ее?

— А вот за язык, за ее прямоту… Сашенька, ты хочешь спать?.. И мне тоже не хочется. Можно, я лягу с тобой… рядом, чтобы не шуметь, так хочется поговорить.