Друзья и враги Анатолия Русакова(изд.1965)

— Если действительно поумнел — хорошо. А теперь что тебе от меня надо? — уже спокойно спросил Анатолий.

— Когда человек предлагает выпить с ним, то отказаться — значит кровно обидеть. Такого и богу не прощают, а ты — «иди к черту»!

— Воровские обычаи мне не указ! — зло кривя губы, процедил Анатолий, и щека его задергалась. — Ты меня не пугай, а то я с испугу могу ноги с корнем выдернуть…

— Что словами бросаешься, у тебя не две головы…

— Отойди! Болтаешь, как урка, — значит, брешешь, что «завязал».

Хозяин оглянулся на толпившихся у дверей подростков и гаркнул:

— А ну катитесь отсюда!

Любопытных как ветром сдуло.

— Не сердись на меня. Это я по привычке такое болтаю. У меня сердце горит. Обидно! Ты мне не тычь старым. Пропади оно пропадом, вот те крест! Я решил жить честно, руку тебе протягиваю, а ты — «иди к черту»!

— Не руку, а водку.

— А какой разговор без водки? С приездом хотел… Ведь ты тоже на днях заявился. Значит, не хочешь перековавшемуся руку подать? А еще активист!

— Ладно. Если так, то зла я тебе не желаю, — нехотя проговорил Анатолий. — Если тебе надо будет, постараюсь помочь. Только сразу предупреждаю: дружбы у нас с тобой не получится. Ни в карты играть не зови, ни на улицу гулять, ни выпивать. А вот если острая нужда в работе будет, скажи.

— А я сразу могу сказать. — Хозяин не выпускал руку Анатолия. — Исполкомовская комиссия по трудоустройству направление дала в Фили, на стройку. Пока туда доедешь — два часа, обратно — два часа… Поэтому прошу: если что подвернется получше, ты мне моргни. И во мне не сомневайся. Что было — с тем покончено навсегда. Железно!

— Постараюсь помочь… Только смотри! Ребят здешних— подростков, вокруг себя не сбивай, свои «легенды сказки» им не напевай. Без твоего воспитания они обойдутся… Если только увижу, что ты опять шайку-лейку из мальчишек вокруг себя сбиваешь — голову оторву!

Хозяин решил было обидеться. Тоном оскорбленной добродетели он начал:

— Разве я не человек и не имею права с дружками покрутиться? Странно даже слышать такое. Я человек компанейский…

— Смотри, Санькин! — перебил его Анатолий. Не прикидывайся… Ты понимаешь, о чем речь. Помни, я словами не бросаюсь!

— Ладно, ладно, не жги глазами. Очень мне нужно нянькаться с этими пацанами… Тьфу я на них! Я хочу жить смирно, чин-чинарём, мне и здоровье не позволяет прежней дорожкой идти. Так мир, Мамона?

— Мир! — бросил Анатолий и быстро пошел наверх. Любопытные подростки заглядывали в полуоткрытую дверь подъезда и улыбались.

— «Два друга, модель и подруга», «Друзья встречаются вновь», — не без гордости сообщил им Хозяин и подмигнул.

У Анатолия от злости сдавливало горло, сжимались кулаки. Но в конце концов худой мир, как говаривала мать, лучше доброй ссоры… Давным-давно его мучил вопрос, какой будет встреча с Хозяином. Могло быть и хуже. «Война» как будто отпала. Но можно ли верить Хозяину? Действительно ли он перековался? Будущее покажет. О Хозяине можно будет судить по тому, как он поведет себя с ребятами во дворе, станет ли их портить… А вот нужно ли ждать или активно следует помочь Хозяину выбраться из болота?

Трудных вопросов было много. Одно Анатолий знал наверняка — несмотря на примирение, прежняя ненависть к Хозяину не исчезла. Перебороть ее будет не легко. Она рождена ненавистью ко всему тому, что едва не исковеркало всю его жизнь.

Он лег в постель и попытался заставить себя не думать об этом. Он уже знал: стоит только «завестись» — и все прошлое с беспощадной наглядностью возникнет перед ним, как кадры страшного кинофильма. Он долго не мог заснуть.

…Анатолий был вполне уверен в своем шоферском умении. Но ведь ездить ему приходилось главным образом на грузовой машине, по районным дорогам. А вдруг в ОРУДе на экзамене по правилам уличного движения ему зададут заковыристый технический вопрос об особенностях «Победы»? Он долго ходил из одного магазина в Другой в поисках хорошего по автомобилю учебника.

Наконец купил сразу три книги и весь вечер и половину следующего дня просидел за ними.

Перед экзаменом он сходил в Институт красоты свести татуировку с руки. Было стыдно, но еще более стыдно ходить меченым. После неприятной процедуры он сразу повеселел.

На экзамен в ОРУД собралось много народа. Все волновались, нервничали. Встревожился и Анатолий. Легче было бы держать экзамен со своими, такими же, как он, шоферами. Но среди собравшихся автолюбителей были разные люди: рабочие и студенты, служащие и пенсионеры. Явился даже профессор консерватории, потом пришел генерал в отставке. В уголке сидел и зубрил шоферский учебник член-корреспондент Академии наук. Только трое, как и Анатолий, были шоферами третьего класса.