Друзья Карацупы

Биография Ашпина оказалась безупречной для агента. Лишь одно слабое место. Отец. Дал задание выяснить, жив ли он, где обитает. Через два месяца вернувшийся в Западную Германию «турист» привез сведения об Ашпине-старшем. Проживает по-прежнему в Москве.

Через три месяца шеф приехал на виллу. Вызвал Фадея.

— Ваше настроение?

— Отличное, сэр!

— Учиться не надоело?

— Чертовски надоело.

Шеф рассмеялся.

— Я вас обрадую. Полетите через…

Он поднес палец к губам.

— Тс-с! Даже вам не скажу. Но в общем скоро. Завтра с утра готовьтесь к полету.

КУРС НА СЕВЕРО-ВОСТОК

Он так почти и не заснул в эту последнюю ночь на вилле. Ворочался с боку на бок и все думал, думал, думал. И хотя шеф предупредил, чтобы к утру он был свеж, как огурчик, сон не приходил.

Только на заре Фадей забылся, но через несколько минут очнулся и опять начал беспокойно ворочаться. В который уж раз приказывал себе не забивать голову худыми мыслями, однако не в силах был прогнать их.

Пришла пора еще раз испытать судьбу. Жалел ли он о том, что связался со всем этим? Нет! Всю бы оставшуюся жизнь он мучился и проклинал себя, если б не попытался взять свой клад.

Рискнуть… Он горько усмехнулся. Наивные мечты. Раньше думал: выполню задание, прихвачу золотишко и назад. Уж как-нибудь выберусь. Теперь все это выглядело в ином свете. Назад, судя по всему, ему долго не разрешат возвращаться. А если в Новосибирске вторым заданием зашлют его куда-то к черту на кулички, тут пахнет годами. А что как раньше попадется и сядет на скамью подсудимых?!

Тогда лучше смерть. Все равно его не простят. След-то за ним тянется кровавый.

— Э, да вы не выспались, как я погляжу, — встретил его шеф утром. — Плохо, Джек!

— Бессонница…

— Знаю эту бессонницу. Страхом называется. Плюньте на страх.

В приподнятом настроении, насвистывая бравурный марш, который засел в голове еще с тех лет, когда сотрудничал с фашистами, сел Фадей в пассажирский лайнер.

Вместе с ним летели шеф и Браун. Самолет взял курс на юго-восток. Плыли внизу города, села, реки, маленькие квадратики и треугольники полей. Спутники Ашпина всю дорогу шутили и смеялись, желая поддержать его приподнятое настроение.

На Балканах Ашпин прожил десять дней. Он не понимал причину задержки. Как и круглый год, небо над побережьем Средиземного моря было чистым. Только где-то высоко-высоко белели перистые облака, тонкие и неподвижные.

Остановились не в гостинице, а в скромном глиняном домике на берегу моря. На другой день Браун привез откуда-то снаряжение. Парашют, радиостанцию, пистолет, автомат-пистолет, ручной генератор для питания передатчика, три батареи, нож, коды, шифры и многое другое. Куртку, полушубок, валенки с калошами, сапоги, ботинки спортивного образца, шапку-ушанку, шерстяные перчатки, портянки, нижнее теплое белье, две рубашки. Все это Браун, не торопясь, доставал из туго набитого, похожего на альпинистский рюкзак мешка.

— Не пугайся, Джек, — говорил он Фадею, который с опаской смотрел на растущую гору всякого добра. — Все носить не придется. Парашют спрячешь. Валенки и полушубок натянешь на себя. Будет теплая погода — скинешь, пойдешь налегке. Радиостанцию с батареями тоже оставишь где-нибудь в укромном месте, пока не выйдешь на связь.

Снаряжение было осмотрено, подогнано. Проверили оружие. Оба пистолета стреляли безотказно, радиостанция принимала и передавала отлично.

— А теперь отдыхай, — сказал шеф.

Он почти не показывался в домике на берегу моря. Где был, не мог сказать даже Браун.

На четвертый день, заглянув в домик, шеф забрал Брауна с собой. Он привез его в разведывательную школу. Познакомил с начальником. Тот назвал себя Смоллвудом.

— Смоллвуд подал одну идею, хочу посоветоваться с вами, Браун, — сказал шеф.

— Слушаю, сэр.

— Средства воздушного наблюдения сейчас таковы, — начал не спеша Смоллвуд, — что они непременно засекут самолет. Не спасут ни ночь, ни облака. В каком месте пересек самолет границу, где летел прямо, где повернул и лег на обратный курс — все это станет сразу известно. Естественно, на всей этой линии начнется поиск. Я предлагаю сбросить в пограничном районе еще двух парашютистов. Разумеется, они не должны знать о Джеке. Посадить его заранее в другое купе и сбросить через пятьдесят или семьдесят километров. На тех двух заранее махнем рукой. Они из тех, кого я забраковал в первые же дни. Подготовки почти никакой не надо. Дадим такой маршрут, чтобы поскорее попались. Их не жалко. Главное — Джек. О его существовании те двое ничего знать не будут. На допросе их в первую очередь спросят, сколько вас было. Оба в один голос скажут — двое. Поиски, надо полагать, будут прекращены, район разблокируют. Шансы остаться незамеченным у Джека увеличатся.

— Как вам нравится это? — спросил шеф.

Браун не торопился с ответом. С полминуты подумал и медленно покачал головой.

— Не годится, сэр.

— Почему?

— На дураков рассчитано.

— А конкретнее?