Друзья с привилегиями

Усаживаюсь на кровати, уперевшись спиной в стену, и вытягиваю ноги вперёд, накинув одну на другую.

– Хотела тебе сказать кое-что.

– Скажи, скажи… – Вильям продолжает ёрзать в поисках удобного положения для сна и наконец замирает, просунув руку под подушку.

– Я много думала над тем… нет, не так. Я думала по поводу того, что нам, может быть, стоит… нет, не так, – закрываю лицо ладонями, медленно переместив их к волосам, а потом закидываю голову назад, коснувшись затылком стены. – Я общаюсь с Вильямом, и он такой хороший, но я не… – Боже, нашла, с чего начать, ага.

– Да, согласен. – Тут же опускаю голову вниз, найдя глазами засыпающего Вильяма.

– Что ты сказал?

– Вильям хороший, я согласен, – он отвечает мне, но у меня возникает ощущение, что он уже давно путешествует по миру сладких грёз.

– Но…

– Но?

– Но я ничего не чувствую. Понимаешь? – смотрю на Вильяма, и он звучно вздыхает, промычав согласие через продолжительное «М-м-м». – И поэтому я думала… – отворачиваюсь от него, вновь закинув голову назад. – Я думала, может быть, нам стоит попробовать… Боже, чувствую себя так, как будто мне снова пятнадцать, – мягко усмехаюсь, опустив руки между ног, и зажимаю их коленями. – В общем, мне кажется, ты мне нравишься, Раск, – спустя несколько мучительных минут самого неловкого признания на свете я всё же перевожу на него взгляд и вижу, что дыхание Вильяма стало размеренным и глубоким. – Виль? – наклоняюсь вперёд, пытаясь внимательнее разглядеть его в темноте. Спит? А сколько времени он уже спит? – Виль, ты меня слышишь?

Вильям не отвечает, и я понимаю, что он действительно заснул. А самое идиотское в этой не менее идиотской ситуации – это то, что я не знаю: слышал ли он моё недопризнание, запомнит ли он моё недопризнание, и в конце концов – захочет ли он запомнить моё грёбанное недопризнание.

– Спокойной ночи, Виль. И… – делаю глубокий вздох. – И прощай.

Беру телефон в руки, разблокировав экран, и пишу сообщение Уолкеру.

Я: Прости, что я так поздно, надеюсь, не разбужу. Виль, ты мне тоже очень дорог. Уже очень хочу увидеть тебя. Приезжай в Англию после своего тура, я покажу тебе Биг Бэн, а, может быть, даже свою спальню…

Закусываю губу, кинув короткий взгляд на Вильяма. Через секунду слышу звук уведомления и сразу же нахожу глазами экран.

Вильям У.: Хорошо, что у меня была поздняя репетиция, и я увидел твоё сообщение сейчас, а не перед концертом. Тогда бы точно не смог сосредоточиться. Если бы я мог выехать сейчас, я бы это сделал. Не раздумывая.

Вильям У.: Фрея, ты чертовски хорошо умеешь убеждать.

– Что? Значит, теперь ты с Уолкером? Или как? Почему прощай? Что было на следующий день? – Альма заваливает меня вопросами, отпивая из кружки приготовленный ею кофе, и прожигает меня взглядом.

– А на следующий день…

– Доброе утро.

Вильям подходит ко мне сзади, обняв за талию, и оставляет поцелуй на моем голом плече, с которого совершенно случайным образом слетел рукав халата. Вздрагиваю от неожиданности, повернувшись к нему, и делаю шаг в сторону, освободившись от его объятий.

– Сделаешь мне яичницу? – он заглядывает внутрь турки, в которой я секунду назад варила кофе, и нахмуривается. – Добавишь воды? Тут маловато на две кружки. – Молча разглядываю его, не в силах сказать ни слова, и он непринуждённо поворачивается ко мне лицом. – В чём дело?

– Ты… почему такой спокойный? – натягиваю спавший халат обратно, обхватив себя руками.

– Я выспался, – Вильям довольно улыбается. – Так что там насчёт яичницы?

– Тебе стоит уйти, – опускаю взгляд вниз, закусив губу.

– Что? Почему?

– Мы совершили ошибку, – поднимаю голову, столкнувшись с ним взглядом, и вижу, что Вильям заметно напрягся. – Ты ведь сам это понимаешь.

– Ты правда так думаешь?

Делаю резкий вздох и поджимаю губы, продолжая рассматривать его глаза. Молчу какое-то время, размеренно выдыхая сквозь слегка приоткрытые губы, и наконец отвечаю, еле слышно:

– Да. Правда так думаю.

– Я думал, я тебе нужен.

– Ты думал неправильно.

Вильям дёргает уголком рта, с шумом поставив турку обратно на плиту, и я зажмуриваюсь от неприятного громкого звенящего звука.

– Прощай, Миллз. Всего тебе наилучшего, – Вильям хватает со стула свою футболку, быстро натянув её на себя, а я облокачиваюсь нижней частью спины на кухонный гарнитур, резко вобрав в грудь воздух.

– С утра я сказала ему, что мы совершили ошибку. Он ушёл. А насчёт «прощай»… – облокачиваюсь на стол руками, отведя взгляд вверх. – Я просто осознала кое-что очень важное. Я поняла, что признаюсь в чувствах парню, который заснул в моей квартире после нашего очередного случайного секса.