Друзская сага

— Чёрт, — выдавил, улыбаясь, словно угадал шесть номеров в лотерее, Абу Рабия, — надо же… Ветры дуют не так, как хотят корабли.

Мансур иронично взглянул на него и покачал головой. Амер счёл это восхищением и благодарно кивнул. Камиль невозмутимо собрал в кучу выигранные фишки. Вместе с ароматом свежезаваренного кофе в комнату вплыла Рана.

— Последний, — сказала она и пристроила поднос на край стола, — захотите ещё, управляйтесь сами. Я — спать.

— Рана, дорогая, — улыбаясь, проговорил Мансур, — мы уже топ-топ-топ… уходим… намёк понят…

— Ах ты, недотрога… Решил меня обидеть? Ладно, как-нибудь сочтёмся…

— Рана, успокойся, все знают, как радушно ваша семья принимает гостей, — вступил в разговор Камиль, — Мансур хотел сказать, что и впрямь поздно… спасибо тебе и спокойной ночи. Какие проблемы, вдвоём доиграем, мужа твоего легко отпустим. Запишем ему поражение… так что… забирай своего хозяина с собой.

Лёгкий румянец выдал смущение девушки, но она не растерялась. Рана никогда за словом в карман не лезла, и Камиль не хуже других знал, что забавляется с огнём.

— Ты бы, Камиль, о своей Майсе побеспокоился. Сидишь, картами пробавляешься. Ты, вижу, уверен, что она должна высматривать ненаглядного муженька из окошка… Нет, знаешь ли… В куклы мы давно отыграли, сейчас другие забавы. Прикинь, что делает Майса, когда мужа нет дома? Попробуй объясни, где весь день пропадал… думаешь, жена тебе поверит?

Камиль, как проигравшая в словесной баталии сторона, потупил глаза и, словно сдавшись, поднял вверх руки. Рана задиристо подёрнула плечиками и, не спеша, двинулась в спальню. Походя распахнула окно, и в гостиную ринулся свежий ветер Западной Галилеи. Друзья проводили глазами её стройную фигурку, но, поймав ехидный взгляд Абу Рабии, спохватились и уткнулись в карты. Игра продлилась ещё немного, но уже вяло, без прежнего задора.

— Всё, мужики, глаза слипаются. Заканчиваем? — зевая, спросил Мансур.

— Ты же выходной завтра.

— Так и есть, но в два часа ночи голова плохо варит. Боюсь крупно проиграться.

Камиль собрал карты и, будто, между прочим, заметил:

— Кажется, твоей голове в любое время суток думать хлопотно.

— Может и так, но тогда меня по ошибке в университет приняли.

— В какой университет?

— И ты молчишь? От друзей скрываешь?

— Колись! Или сглазить боишься?

— Нет, конечно… Хотел сегодня рассказать, но игра выдалась интересная. В октябре начинаю первый семестр. Факультет криминологии.

— Молодец, паренёк, поздравляем, — друзья вскочили и принялись обнимать Мансура.

— В Цфате? — спросил Камиль, основательно двинув приятеля по плечу, — там, кажется, «бакалавра» подгоняют под требования МВД. Ерунда — ОЗ.

Термином ОЗ, то есть «обязан закончить», обозначали те высшие учебные заведения, где требовалось лишь присутствие на лекциях. Руководство университета входило в положение силовиков, совмещавших учёбу, семью и ненормированный рабочий день, когда теракты были повседневностью.

— Обижаешь, Колледж Западной Галилеи от Бар-Иланского универа.

— Кажется, это где-то на шоссе Акко-Нагария?

— Точно, ближе к Акко.

— Когда проставляться будешь? — оборвал академическую беседу Абу Рабия.

Приятели захохотали.

— Я серьёзно, — притворился обиженным толстяк, — чем хочешь клянусь, проигнорируешь проставу, экзамены завалишь. Так что… Вот когда я в полицию призвался… совсем из головы вылетело, — тут же последовал новый взрыв хохота, — да, да, бывает, я, знаете ли, тоже человек. Прикиньте, сколько дел появляется у человека в призыв, сколько бумаг надо оформить, сколько тестов пройти, вот и забыл проставиться.

Друзья снова не сдержались. Абу Рабия раздражённо шикнул на них и продолжил:

— И что! В первый же день на службе из-за всех переживаний я прикемарил, и на моё счастье мимо проходил начальник участка. Зарплату получить не успел, как с меня три рабочих дня содрали.

— Всё твоя жадность, Абу Рабия.

— Экономность, не жадный я, просто нет лишних денег, вот и всё. Ты, Мансур, на меня стрелки не переводи, говори прямо, когда мясом кормиться будем.

— Сразу, как только… ты же меня знаешь…

Друзья обнялись. Мансур и Камиль поблагодарили хозяина и, наказав поспешить к жене пока не заснула, со смехом выкатились во двор. Вслед неслись напутствия покоробленного в лучших чувствах мужа.