«Каждый зашедший на территорию лаборатории Наска это наш гость. Он не испортит Наску. Ему там скучно. Мы не подвергаем его испытанию, как сделали бы с любым другим изучателем наших линий. Они тупы и мечтают найти в линиях следы инопланетян. Мы поначалу не трогали даже Марию Райх. Хотя она-то и завела пружину. Так же было, отец? Ты же не обманывал нас никогда? У тебя от неё осталось хорошее впечатление? Ты же не знаешь её группы крови, верно? По крайней мере, в нашей библиотеке её пробы нет. Ты с ней пытался наладить контакт? Знаю, пытался, но не насиловал. Просто пробежался по бугоркам. Какой у неё номер лифчика? Я шучу, папа…
– Неплохое начало, – сказал Бим, – особенно про бабу. Кто это такая Мария Райх?
– Не перебивай, – сказал Кирьян Егорович. – После расскажу… если не забудешь.
А выпили уже немало, особенно если учесть, что Бим уже пришёл готовеньки
м. Ну, мы русские понимаем…
…Мы – исследователи, врачеватели, специалисты по эвтаназии, хирурги и посредники между параллельными мирами… Для того, чтобы жить и развиваться, улучшая себя, нам нужно живительное топливо. Для этого мы ищем правильные вены и лучшие артерии. Без примеси наркоты, СПИДа, сифилиса и алкоголя. Наши предки – неумелые, скромнейшие приспособленцы и питались тем, что доведётся. Но честь и хвала некоторым из них: мы уважаем избранных за самоотверженность и готовность отдать свои жизни ради следующих поколений.
– Вот сам и отдавай, – сказал Бим. – У меня клопов дома нету.
…А мы – нынешняя модификация, избранные мыслящие нашего вида – не такие. Мы научились не только довольствоваться существующим положением вещей, а анализировать, делать выводы, а выводы резво (соответственно скорости наших ног и программ) претворять в жизнь. Мы теперь трансформируем себя сами легко и непринуждённо подобно человеческому детскому конструктору роботов-пугалок. Нам не нужны для этого тысячелетия…
На «тысячелетиях» Бим странно заозирался. Потом задрал ногу и попросил у Кирьяна Егорыча вилку. Кирьян Егорович нашёл. Бим почесал вилкой пятку: «Не могу слушать, когда чешется. У меня рефлекс… аллергия на скукоту». Кирьян Егорыч тут поморщился будто от лимона откусил. Биму часы, и даже минуты не лишние: «Во всяком деле нужен комфорт».
…Тараканы бегут от людей, –
продолжил смертельно обиженный Кирьян Егорович, – а мы терпеливы и настойчивы…
—
Вот-вот, как тараканы настойчивые. А мы терпи, – снова обидел чтеца Бим.
– Нас отдали на растерзание Дарвину, а мы вырвались из его плена, добавили своего – и вот мы свободны в выборе способов существования. Мы формируем себя такими, какими хотели бы себя видеть после физической катастрофы людей. Мы обижены…
– Скоро закончишь? – спросил Бим, – а то я твою вилку вконец погну.
– Я только на старт вышел, – чуть ли не плачет Кирьян Егорович.
– Ё-моё! Ну, давай, хрен с тобой.
…Долгая Эволюция, не согласовываясь с нашими глобальными интересами, почти лишила нас крыльев, которые когда-то у нас были. У нас есть враги…
– А уж у меня-то сколько врагов. Если я носок сниму, ты не будешь против?