Дублон капитана Флинта

Ей, однако, больше не хотелось купаться.

Они плыли еще какое-то время, как вдруг англичанин насторожился.

— Надин, вы ничего не слышите?

Девушка отвлеклась от своих мыслей.

Ей действительно уже несколько минут казалось, что она слышит какой-то ровный отдаленный шум. Теперь же этот шум с каждой секундой становился все громче.

— Скорее, к берегу! — Патрик схватил свой шест, попытался оттолкнуть плот от середины реки, но в этом месте было слишком глубоко, и шест не достал до дна.

— Что это? — испуганно спросила Надя.

Ей пришлось повторить свой вопрос гораздо громче, потому что приближающийся шум уже перекрывал голоса людей.

Патрик ответил ей на незнакомом языке.

— Что вы говорите? — переспросила девушка.

— Впереди водопад! — повторил Патрик по-английски.

И тут она увидела, что впереди них река резко обрывается, и там, за этим срезом, в воздухе сверкают тысячи брызг и переливается многоцветная радуга.

— Что делать? — выкрикнула Надя, но и сама уже не услышала своего голоса.

Патрик понимал, что говорить или даже кричать бесполезно, и красноречивым жестом показал ей, чтобы она делала то же, что и он, — легла плашмя на бревна, закрыв руками голову и уцепившись за связывающие их лианы.

Она едва успела занять такое положение, как плот медлительно, неспешно подплыл к краю водопада, завис над краем на бесконечно долгое мгновение и перевалился через него.

На какое-то время (секунды? минуты? часы? — Надя не понимала, само время перестало существовать) все превратилось в грохот, сверкание ледяных брызг, бешеное кипение воды. Надя закрыла глаза, зажала уши и, как могла, держалась за лианы.

Плот резко тряхнуло, он накренился, выпрямился и снова медленно поплыл.

Надя подняла голову, огляделась.

Она едва могла поверить, что осталась жива — но это было так, даже плот остался цел, он медленно двигался по реке на несколько десятков метров ниже водопада.

— Господи! — проговорила Надя, переведя дыхание и оглядевшись по сторонам. — Это просто чудо, что мы остались живы!

Только что ей казалось, что жизнь кончена, что вода расплющит ее о камни или разобьет о бревна плота — и вот опасность миновала, она жива и невредима! После перенесенного потрясения мир вокруг казался особенно ярким и прекрасным, тропические растения поражали немыслимо яркой зеленью, запахи цветов и трав необыкновенно усилились. Слух еще не вполне вернулся к ней после грохота водопада, но с каждой минутой водопад отдалялся, и воздух наполнялся торжествующим пением птиц…

Патрик что-то сказал ей на незнакомом языке.

Впрочем, язык этот показался ей знакомым. Ей нередко приходилось слышать его…

— Что вы говорите, Патрик? — переспросила девушка с улыбкой.

— Я сказал вам, Надин, что на вашем плече сидит скорпион, — ответил англичанин совершенно спокойно.

— Что?! — Надя вскочила, побледнев, схватилась за плечо, завизжала. — Черт! Где скорпион? Вы так спокойно об этом говорите, ужасный человек… да убейте же его!

— Нет никакого скорпиона, — проговорил Патрик странным голосом. — Надин, вы ничего мне не хотите сказать?

— Я?! — Надя уставилась на него с неприязнью. — Что я должна вам сказать? Это вы должны объяснить свою идиотскую шутку!

Руки ее все еще тряслись, лицо было бледным от испуга.

— Это не шутка, Надин… или как вас зовут на самом деле? Когда я понял, что мы подплываем к водопаду, я предупредил вас по-французски… ведь это вроде бы ваш родной язык? Вы не отреагировали на мои слова. Я подумал, что вы, возможно, не услышали меня из-за грохота падающей воды. Но сейчас я по-французски сказал вам о скорпионе. Любая женщина, хоть немного понимающая по-французски, завизжала бы, что вы и сделали, когда я повторил то же самое по-английски. Вы не француженка, Надин! Вы не понимаете ни слова на этом языке! Кто вы?

Надя закрыла лицо руками, тяжело вздохнула, затем повернулась к англичанину и тихо проговорила:

— Вы совершенно правы, Патрик! Я не француженка Надин Турнель. Я русская.

— Я знал, что вы говорите по-русски. — Патрик не удивился. — Так отчего вы представились не своим именем?

Надя посмотрела ему в глаза. Он столько раз спасал ее, невозможно представить, чтобы он причинил ей зло. Да, но ведь она дала себе слово никому больше не доверять и ничего про себя не рассказывать. Что ж, придется изменить правила.

И она рассказала ему свою историю — о том, как поехала с мужем в круиз, о том, как отвратительно Олег вел себя в поездке, о встрече с Надин, о ее подозрительном поведении и о том, что произошло в ночь нападения пиратов на круизный лайнер.

— Я не хотела раньше рассказывать вам об этом, потому что все слишком запутано, слишком неправдоподобно. Я и сама-то не очень верю в собственную историю…

— А я вам, пожалуй, верю… — проговорил Патрик после минутного раздумья. — Это многое объясняет… Как, вы говорите, зовут ту француженку?

— Надин Турнель, — повторила девушка.

— Надо будет навести о ней справки… когда мы попадем в цивилизованное место, где есть телефон и Интернет. Что ж, это действительно многое объясняет. В частности, я никак не мог понять, зачем вас похитили пираты…